охраной. Джером осторожно открыл дверцу, чтобы не издавать лишнего шума, и переступил через порог.
Тёплый ветер дунул в лицо, принеся запах розовых кустов, скошенной травы и свежего хлеба. На дворе стояла такая тишина, что было слышно, как хрипят лошади в стойлах конюшни. Остин Вендер сладко потянулся, расправив косточки. И в этот миг в парке запел соловей. На губах юноши появилась улыбка – давно он уже вот так не наслаждался жизнью.
В голове сами собой всплыли строчки:
Говорят, что я стал фаворитом,
Что судьба благосклонна ко мне.
Но душа нараспашку открыта
Лишь у тех, кто не жил при дворе.
Здесь интриги сплетаются в сети
И злословьем наполнился сад.
Но поёт соловей на рассвете
Потому лишь, что солнцу он рад!
Так души моей гордое пламя
Разжигает кострища у ног.
Если поднял Тюдоров я знамя,
То не страшен мне даже злой Рок!
Я за трон с красно-белою розой
Даже к чёрту в котёл бы залез:
Мне принцесса – не в сердце заноза,
А судьбы предначертанный крест.
Солнце заставляло жмуриться, по телу расплылась приятная нега. Рыцарь не отдавал себе отчёта во времени, которое он провёл на балконе наследницы, созерцая виндзорский парк.
Шорох внизу заставил стража опустить взгляд. «Смена караула, – догадался Джером. – Значит, уже шесть утра».
Разводящим был Джаспер Рид. Едва Остин Вендер подумал, что надо бы ретироваться незамеченным, третий сын Северского поднял глаза, и их взгляды встретились. Сперва на лице Рида отразилось недоумение. Джером догадался приложить палец к губам, призывая Джаспера молчать. Офицер отвёл взгляд, делая вид, что ничего не заметил.
«Видели ли меня караульные до развода? – задумался страж, входя назад в приёмную Ирены. – Впрочем, что ещё о нас с ней могут придумать более того, что уже придумано?»
Почти бесшумно в комнату вошла Эйда и глянула с опаской на спящую принцессу.
– Она отказалась идти к себе, – шёпотом произнёс Джером.
– Надеюсь, больше истерика не повторится?
– Я тоже…
– Завтракать будете, сэр?
– Можно немного, и я поеду.
Эйда кивнула и вышла прочь.
Через четверть часа Джером в кабинете уже уплетал вкуснейший тёплый хлеб с гусиным паштетом, обдумывая, как же ему поговорить с Райтом.
Едва переступив порог ДЛД, юный поэт отправился в комнату первого звена. Почти все рыцари проснулись – в лесном лагере не было заведено долго валяться в кроватях. Райт повернул голову. Он ждал возвращения Остина Вендера, как своего приговора.
– Как она?
– Плохо. Ломается, – признался Джером. – Надо поговорить.
Близнецы и Рой вмиг исчезли из помещения, оставив командира и валлийца одних.
– Что вчера произошло у тебя с леди Мелани?
– Она
