надо, давай потом, а ты где будешь?
– Ладно, – согласился Коля.
Мне стало жаль, что вместо того, чтобы, под бутылку водки, рассказать Коле про день этот, я с Леной. Но куда ещё этого бывшего, два дня не бритого баскетболиста запускать! Он бритый то на русского не похож. В «домашнем» рыжем свитере с оторванными рукавами, с бутылкой водки. Только успокоил девушку. Она и полчаса ждать не будет, – как ломанётся по балконам, что и кеды потеряет. Кеды – Колькины, кстати.
Вернулся, запер за собой дверь. Наелся уже. Сел, глотнул чая.
Лена посмотрела на меня и положила вилку на край сковородки:
– Спасибо.
– Пей чай. Товарищ заходил, – объяснил я ей. – Слушай, я что хотел спросить, только время не было, – а Вадима как зовут?
Она помолчала, затем, нехотя сказала:
– Некоторые, зовут его «Тибет».
– Он сидел?
– Я этого не знаю. – не хотела разговаривать Лена, – тебе это зачем?
– Ути- мути… – восхитился я, – дочь Коза-Ностры…
Её глаза сузились.
– Тебе то что?
А правда? Признался простодушно:
– Просто в башке всё крутиться. Поверить не могу. Ладно. Конфеты хочешь?
– Нет.
А я выпью, с чаем, – захотелось, – будешь?
Встал, достал недопитую вчера водку.
– Силой я тебя не держу. Лучше – подольше. Просто, чего молчать? Телевизора у меня нет…
Налил рюмку, выпил, закурил. Лена, сказала, видимо то, что думала:
– Из-за тебя всё.
Наверное. А оно мне надо было?
– С зонтиком надо осторожнее обращаться, в коллективе рабочем добрососедские отношения устраивать, я выпил ещё пол рюмки. «Засоветовал» ещё от души, как мой папа: а самое главное, я тебе как дочке скажу: не водить дружбу с «некоторыми» людьми. Ага. И можешь не смотреть на меня так. Ник то бы на меня не кинулся, и стирать бы не пришлось, и я бы не кинулся.
Лена смотрела снисходительно.
– С кем, с тобой, что ли дружить? Терпила. С Нижнего Тагила… Себе что ни будь посоветуй… Дочке своей. Понял? Пей свою водку. Не надо учить. Веди себя прилично, не умничай.
Брезгливо как смотрит, на ноль семь «Сибирской», вилки разные на столе, крошки… Приосанилась Петербургская кровь.
Как жена прямо разговаривает. Я аж повеселел от такой метаморфозы:
… – Ка-ака казырна дама в кедах! Лен, ты хорош тут заряжать. Правда, выпью. И ты брось пролетариат за усы дёргать. В рабочей общаге чаи гоняем… Я хоть на трёхстах дезодорантах тут сижу, (можешь, кстати, добавить: «барыга», «спекулянт»), а чёрное от белого – отличаю. А то, что меньше со всякой шушерой водиться надо, это тебе, и мастерица твоя, старая, интеллигентная, скажет, и подружка, и папа-с мамой, после всего… Это ясно как белый день. И, если не дура, то же накажешь своим детям. Хватит Мурку из себя строить.
Долил себе и ей чая, сел, отпил, выпил водки, закурил, и от нечего делать продолжил:
– Не
