нельзя, и – через край!
Неважно, что любовь слепая,
Не видит в двух шагах ни зги,
Неважно, что глухонемая,
И набекрень совсем мозги.
Казалось бы, чего нам проще –
Разуть глаза, взглянув кругом,
Но где любовь, там все на ощупь,
И молча как-то в основном.
Мы доверяем своим чувствам,
Вернее только одному,
И в лабиринте безрассудства
Бредем в конце – концов в тюрьму!
Там помешательство, как счастье!
Там сладострастье, как вино!
Мы над собой в тюрьме не властны,
Наверно, так и быть должно.
Ведь если вдруг любовь прозреет,
И станет слышать, Боже мой,
Как наше сердце охладеет,
К тем, кто так дорог нам порой!
Ты пламя, я зола!
Любимая, любимая!
Все свечи мы зажжем,
Давай, поговорим мы
Сегодня о былом!
Давно все карты розданы
В игре с названьем жизнь,
Мы друг для друга созданы
Куда не повернись!
Две половины целого:
Ты – пламя, я – зола!
Такого драгоценного
Душевного тепла.
В пол – неба свет раскинулся,
Тебе благодаря,
Не зря моя любимая
С фамилией – Заря!
От холода я спрячу
Огонь твой под золой,
И будешь ты горячею
Светиться добротой.
Ничто нас не остудит:
Ни дождь, ни зимний снег –
Пока не позабудем,
Что порознь нас нет!
И нам милее нету
Годами, день за днем,
Лететь, лететь по свету
Золою и огнем!
Две половины целого:
Ты – пламя, я – зола!
Такого драгоценного
Душевного тепла!
На мольберте осени…
Осень кистью ветра на мольберт
Краски свои выцветшие ложит,
Прячет навсегда от нас ответ:
Правдою все было или ложью?
Для чего нам откровенья суть,
Мы ж с тобою каждый по себе?!
Знаешь, осень, всеже нарисуй
Благодарность ветреной судьбе.
Нарисуй, художник, нам любовь,
На холсте из памяти и чувств,
Их портрет холодный приготовь,
Я его старательно прочту.
Словно штрих, ложится каждый лист,
Добавляя лирики в портрет,
Но душа,– так странно – не болит,
Это нам вопрос или ответ?
Пусть
