часа семьи арестованных вешают на окнах самодельные марионетки. На улицах никого, только скрип веревочек и топ-топ деревянных ножек и кулачков по стенам.
В уши города падает снег.
Альфонсо будет отвечать
Мой народ, в утро первых арестов
ты был охрененно хорош.
Наши люди, некогда пугливые, привыкшие к своим теплым кроватям, теперь
высятся мачтами –
глухота проходит через нас как полицейский свисток.
Ныне я
свидетель:
каждый из нас
приходит домой, орет на стены, плиту, холодильник, себя. Прости, я
не был честен с тобой,
жизнь –
перед тобой я буду отвечать.
Я бегу итд c ногами с руками своими по улице Васенка итд…
Тому, кто слушает:
спасибо за перо на моем языке,
спасибо за наш спор, который кончается, спасибо, Боже,
за глухоту – какое же пламя
от спички, которую ты не зажигал.
Атлас костей и открытых клапанов
Я видел, как целится Сержант, как глухой мальчик с огнем и железом
во рту –
лицом в асфальт,
атласом костей и открытых клапанов.
Воздух. Это в воздухе что-то требует нас.
Земля застыла.
Часовые едят бутерброды с огурцами.
В этот первый день
солдаты осматривают уши барменов, бухгалтеров, солдат –
тишина творит злые шутки с солдатами.
Они вырывают жену Горы из постели словно дверь автобуса.
Наблюдай этот миг
– конвульсию его –
Тело мальчика лежит на асфальте как скрепка.
Тело мальчика лежит на асфальте
как тело мальчика.
Я прикасаюсь к стенам, чувствую пульс дома, и
таращусь вверх, бессловесный, и не знаю, зачем я живой.
Мы крадемся по городу,
Соня и я,
между театров, садов и кованых ворот.
Будьте бесстрашными, говорим мы, но никто
не бесстрашен в миг, когда звук, которого мы не слышим,
срывает чаек с поверхности воды.
Горожане оцепляют тело мальчика
Тело мальчика все еще лежит на площади.
Соня, прижавшись к нему, лежит на бетоне. Ее ребенок спит внутри нее.
Мама Галя приносит Соне подушку. Человек в инвалидной коляске приносит литров пять молока.
Альфонсо лежит рядом с ними на снегу. Одна рука обвивает ее живот. Он кладет другую на землю. Слышит как тормозят машины, хлопают двери, лают собаки. Когда поднимает руку с земли, ничего не слышит.
Позади него на бетоне лежит марионетка, ее рот забивается снегом.
Через сорок минут
