ни о новых людях, ни о знакомстве с ними, ни о том, что у неё вряд ли получится просто замотаться в кокон своего одиночества и жить так, чтобы никто с ней не соприкасался.
С другой стороны, думает Эмбер, ей уже надоело жить так, чтобы с ней никто не соприкасался. Ей уже надоело жить в одиночестве, общаясь только с Хавьером.
Не в обиду Хавьеру, конечно же.
Она поднимает глаза и ловит одобряющую улыбку Калани.
– Это Эмбер, – говорит Лилит, вспомнив о её существовании, но всё ещё не отрываясь от сына, – твоя новая конкурентка. Эмбер, – она разворачивается, – это Калани. Возможно, самый милый парень на свете.
– Ну, во всяком случае, из тех, что остались в живых. – Калани пожимает плечами.
Ямочки на его щеках становятся глубже, и Эмбер не уверена, но ей кажется, что будь его бронзовая кожа немного светлее, её бы залило румянцем.
– Привет, – говорит она и, подхватив свои вещи, делает несколько шагов к крыльцу.
Лилит, спохватившись, отпускает руки Давида и обгоняет её.
– Я покажу тебе твою комнату.
Как ни крути, это звучит замечательно.
Это звучит замечательно и выглядит замечательно тоже, хотя, возможно, кто-то захотел бы поспорить. Эмбер следует за Лилит по длинным коридорам, не зная, что рассматривать в первую очередь: вышарканные панели из красного дерева, трещины на стенах над ними, причудливые пыльные люстры или красные квадратики на полу. Она вбирает в себя всё и сразу, запоминает и то, и другое, внутренне задерживает дыхание, когда приходится проходить мимо дверей. За каждой дверью – чья-то жизнь, чья-то история. Или, точнее, если учесть, что она идёт по зданию бывшей гостиницы, за каждой дверью, скорее всего, целые сотни всевозможных историй.
Включая истории тех, кто живёт здесь сейчас.
– Здесь живёт Роджер, – объясняет Лилит, – он появился тут самым первым, так что и амбиции у него соответствующие. Неподалёку Калани. Обычно никто не хочет селиться на первом этаже, но Калани, наоборот, нравится быть поближе к местам, где все собираются: гостиной, столовой и гаражу… Здесь, – говорит Лилит, когда они, поднявшись по лестнице, сворачивают в очередной коридор, – комнаты Лиссы и Вика…
Эмбер почти не удивляется, когда дверь открывается – резко и быстро, почти врезаясь ей в лоб.
Она, конечно, успевает отскочить. У неё даже получается не уронить ни самокат, ни сумки, но это всё равно ничего не значит, потому что за дверью стоит тот, кого она совершенно точно не хотела бы видеть (пусть и знала, что они неминуемо встретятся).
Из-под спадающих на лоб светлых кудряшек Вик смотрит на неё своими огромными голубыми глазами, и на мгновение Эмбер кажется, что она никуда не уезжала из Городка, но потом она различает в его взгляде удивление и недовольство. Недовольство, впрочем, она могла увидеть и дома, но там Вик ни за что на свете не удивился бы, встретив её на улице, или за школой, или у магазина…
– Ты? – выплёвывает он, вздёргивая брови.
