едкий голос еще молодого коссея.– Разве тебе не понравилось!
– Ты порождение тьмы! Ты монстр в человеческом обличье! Ты и твой отец…Будьте вы оба прокляты!
– О, нет, любимая, не я монстр! Ты обрекла меня на страдание! Ты извела мою душу! Ты сама во всем виновата! Я трижды просил твоей руки, а ты трижды отказала. Всевластный Дом Невест! Вы не рассчитали свои силы? Ах, этот медовый привкус всевластия пьянит, правда? Твой отец видимо лишился рассудка раз отказал моему отцу, своему правителю. Сарфину! Он собирал восстание против него и поплатился жизнью! Но я по – настоящему любил тебя, и был готов защитить тебя, но ты отказала. В третий раз.
– Отказала бы еще раз.
–Но почему?
– Ты никогда не принадлежал самому себе и сейчас не принадлежишь. Она и опоила тебя приворотным зельем и добилась своего. Моя судьба совсем иная, и никогда не принадлежала тебе. Жрецы готовили меня к этому с того самого момента, когда я родилась. Мой отец обещал меня богам и это неизменно. Я невеста нашего вездесущего и осквернять мое тело не позволю!
–Я не верю тебе! Ты лжёшь. Ты ушла, чтобы скрыть ребёнка. Ты была неверна! Нагуляла дитя! Думала скрыться от меня в обители? Напрасно. Орден не то место где ты нашла упокоение, а место твоей анафемы!
– Ты, Гадесис, изменился. В детстве ты был совсем другим. Чутким и нежным мальчиком, но сейчас… Это все она! Та мирянка совершила преступление, и будет расплачиваться за это. Посмотри на себя, ты исторгаешь грязную магию. Оно превратило тебя в демона! Признавайся, куда ты дел моего сына?!
–О, дорогуша, ты вовсе не видела этого мальчика,– уголки рта Гадесиса заметно поднялись, едва слышный смешок показался Ликише слишком знакомым. Подобная таинственная улыбка, или манера улыбаться говорило о многом. Корсей никогда не задумывался о своих привычках. Возможно здесь, под самым носом, укрывались и ответы. Может не такой он никакой незаконнорождённый. Ликише никогда не упускал того момента, чтобы не сравнить себя с Лютосом. Смех брата больше напоминало кривое движение с раскрытым ртом, чем на непритворную легкую улыбку. Подобно ржание лошади тот больше походил на родного дядю – Роя Саржу.
– …потому я отказала тебе и ушла служить ордену! – сквозь слезы и рыдания прорвался трясущийся голос узницы.– Ты не представляешь, какой грех лег на твои плечи! Ты оторвал дитя от матери! Ты причинил мне столько страданий, что никогда тебе не искупить свою вину. Я не прощу тебя, даже если умру здесь! Пусть лицезрит справедливый и верный бог Вага и его Безликая богиня. Пусть он воздаст каждому по заслугам!
– Ты же святозарина,– наслаждаясь жалким существованием несбывшейся любви, Гадесис не мог не добавить.– Ты же оставила все земные радости, оставила наших богов, и приняла белый паладин. Белый кафтан белого воина. Дала клятву верности ордену. Однако, тебя предали анафеме. Изгнание из собственного ордена, что славиться своей непорочностью. Ты же растлена и слова твои не слышат даже боги. Ты же, мое небесное создание-
