наваленные рядом, я пошагал по ним, словно по лестнице вниз. Если бы я спрыгнул, то наверняка бы разбудил собаку, чего мне вот никак не хотелось. Все-таки, мягкие булки были мне намного приятнее, равно, как и девушкам, что учились со мной в универе.
Я аккуратно пошагал в сторону самого здания стройки, стараясь особо не выходить на свет. Дыхание резко участилось, а тело словно вздрогнуло. Прилив адреналина был жуткий. И сейчас было далеко не до переживаний: хотелось просто поскорее добраться без происшествий на крышу этой огромной стройки.
Однако, адреналин не всегда идет на пользу. Став менее внимательным, я ногой зацепил свинцовую трубу, что валялась рядом. Звон металла раздался эхом по всей стройке вокруг, а затем сменился громким собачим лаем.
Особенно большого выбора сейчас не было. Я мигом ринулся в сторону здания, слыша все приближающийся и приближающийся собачий лай. Быстро подпрыгнув я схватился руками за кладку второго этажа, мигом поднимая тело вверх и закатываясь на площадку.
Едва я поднял ноги, как собака, быстро прыгая и клацая челюстями пролетела в том месте, где ещё секунду назад была моя голень. Лай не заканчивался, а дверь сторожки быстро открылась. Тело само вжалось в пол, а глаза поймали силуэт охранника.
Еле держащийся на ногах от количества выпитого старик в камуфляжной теплой куртке, а также пуховых штанах заковылял в сторону собаки. Он что-то громко мычал, разводя руками в сторону и активно жестикулируя, от чего ещё больше наворачивал зигзаги. Все, что я смог разобрать, были слова: «Задолбала» и «шуруй в будку».
Наконец, с трудом схватив собаку за поводок, пьяный старик поволок её в сторону своей сторожки. Я подождал ещё пару минут, прежде чем встать на корточки и потянуться в сторону лестницы. Теперь, когда пьяный сторож привязал собаку на цепь и пошел «догоняться», мне уже явно не стоило чего-то бояться.
III
Максим
Восьмой этаж уже давался мне с трудом. Тяжелая отдышка и жар, обдающий тело ещё больше, благодаря пуховику. Да уж, курение пускай и помогало лучше переносить стресс, однако, на «дыхалке» сказывалось знатно.
Я тяжело топал по лестнице, переходя с одного лестничного пролета на другой. Вверху виднелось уже звездное небо, что казалось, до него можно было дотянуться рукой. От этой, столь романтичной мысли я лишь ухмыльнулся, вздыхая и продолжая подниматься вверх.
Наконец, я сделал последний шаг, оказываясь на временной крыше столь массивного здания. Очередной этаж лишь строился, однако, даже сейчас вид с него был более, чем прекрасный.
Вся часть города восточнее была словно на ладони. Другие же, увы, были скрыты ничуть не менее высокими многоэтажками, либо длинными хрущевками. Множество огней улиц, окон и другой свет ярко мелькали в ночи. Здесь воздух был совершенно иным: нечто более свежее, мягкое читалось в нем. Он не обжигал нос, когда ты вдыхал его, а мягко поигрывал, обдавая легкой прохладой легкие.
– Красиво,
