что – тряпка да тряпка, с очередной бахромой и норками (дырки модные). На голове бейсболка. Из-под неё выглядывали тёмные или серые глаза. Не поймёшь или обкурился, или действительно из-за пелены во взгляде перестал замечать, что вокруг него происходило.
– Бабуле уступи место, – настаивал я. – Ты молодой, постоишь.
– А буду ходить, постарею, как она, – ответил парень, окинув меня сердитым взглядом. – И вообще, мужик, тебе больше надо? Что, нет больше, кого доставать?
– Ты надпись на окне видишь?
Я указывал пальцем на красные буквы «Места для инвалидов и пассажиров с детьми». Тёмные глаза не понимали что делать – то ли читать надпись, то ли не отводить с меня взор. Тем не менее, я выгнул пальцы, на правой руке, ему, в обратную сторону
– Вот если не встаешь, сделаю инвалидом, и скажу, что так и было, – предупредил я.
С такими идиотами, только так и разговаривать! Паренёк скорчился пополам от боли. «Вот так вот, хорошо тебе? – хмурился я. – Сейчас поговорим». Я не проявлял милосердия, наблюдая за ним сверху-вниз, наклоняясь к лицу.
– Ты мою вежливость за слабость не принимай, – сказал ледяным тоном я.
Несколько пассажиров обернулось, но не стали мешать: понимали, что к чему.
– Ай! – прошипел тот. – Да понял-понял!
Я отпустил руку, отходя в сторону. Модный подскочил с места.
– Садитесь, бабушка! – рычал с любезностью он, выходя на остановке «Цирк».
«Пинка бы тебе дать, да руки марать не хочется!» – вдогонку ему, слал мысленно я. И точно, парень запнулся, когда выпрыгнул с автобуса. Удержав равновесие, он обернулся в сторону меня, и со всем своим злобным видом, скрылся в толпе новых пассажиров.
– Спасибо, сынок, дай бог, тебе здоровья, – охая, благодарила бабушка, садясь на свободное место.
– Не за что, – ответил я. – Вы до какой остановки?
– До «Спортивной», – одевая очки, ответила она. – Ой, а не вы ли учитель моей девочки?
Я вскинул вопросительно бровь, а в голове «ни бум-бум» и задал вопрос:
– Это которой девочки?
– Ильиной, – уточнила с улыбкой бабушка. – Она говорила, что вы красивый и не ошиблась.
Я незаметно прочистил горло – оно как наждачная стало бумага, и нахмурился.
– Ой, да бросьте.
Бабушки всё расскажут. Любопытство проснулось во мне. Ну, ещё бы…
– Что, впрямь так и сказала? – сев рядом с бабушкой Влады на пустое место, интересовался я.
– Влада не ожидала, что так отреагируете на её проблемы со здоровьем, – она выражала мимикой удивление и не довольство одновременно. – Говорит: «Ба, ты представляешь…» – и понеслось!
Я не сдержался и робко улыбнулся от голоса бабушки. В груди укололо. Да-да…
– Простите, пожалуйста, если был прямолинейным… – каялся искренне я.
– Всё
