что отец устроил ему настоящий разнос и лишил денег до конца года. Теперь Отто вынужден проводить время за скучнейшей в мире работой: сидеть в конторском кабинете и выписывать счета. Работка не пыльная, но молодость проходить, и хочется погулять. Отто писал Эмилю, что было бы здорово, сходить на очередные скачки в субботу и попробовать поставить на Жемчужину – лошадь, в которой он на этот раз уверен. Благо ипподром находился в десяти минутах от его дома. Прислуга, которая приставлена отцом, будет отпущена и можно будет погулять на славу. После скачек можно будет поехать в деревню к Эмилю, пострелять и отметить выигрыш, и конечно насладиться стихами из под пера самого Эмиля.
Клавдия перешла к трём конвертам с подписью «Ф. Ойендёрфер». Фридрих, как и Эмиль, был молодым поэтом. Но талант его затухал в таком городе, как Гамильтон. В то время город состоял из коммерсантов и моряков. Первые вели бойкую торговлю, заключали сделки и подсчитывали выручку. Вторые осуществляли товарооборот и движение товаров по реке. Фридрих как-то совершенно не вписывался в эти рамки. Телосложения он был худого и здоровья хилового. А при гамильтонской погоде он вообще предпочитал сидеть дома. Наследство, которое у него оставалось, потихоньку таяло. Фридрих хотел славы поэта. И чтобы раздавать автографы. И чтобы девушки писали ему восторженные отзывы. И чтобы критика писала в «Гамильтонском вечернем листке» о его таланте. И пока этого не случилось, ему приходилось давать частные уроки местным школьникам и прозябать в типографии, пересчитывая печатные листы.
Клавдия отложила письма. Какие-то странные были друзья у Эмиля. Все хотели либо славы, либо денег. Единственное, что объединяло трёх друзей, были вечеринки, карты и скачки. Время было уже половина двенадцатого ночи. Клавдия отчаянно тёрла глаза. Оставалось ещё одно письмо.
Клавдия открыла конверт. Внутри лежал сложенный вчетверо листок. Там было совершенно формальное напоминание, что через несколько дней подходил срок оплаты по закладным. То есть Эмиль должен был заплатить очередной платеж этому Огюсту Тракко.
Клавдия вытащила из папки закладные. На жёлтых от старости документах было напечатано долговое обязательство. Годом раньше своей смерти, в мае Эмиль взял у Тракко пятьсот тысяч марок под залог дома в Хазельдорфе. Через месяц Эмилю снова понадобились деньги, и он берёт ещё один залог, только уже в семьсот тысяч марок под залог фруктового сада. Через год наступает время оплаты и… Эмиль погибает у себя дома во время вечеринки. Виновных не нашли и долг остаётся не выплаченным. Клавдия положила все письма в папку и погасила свет. Завтра, всё остальное она посмотрит завтра.
Утром перед работой она спрятала папку в дальний угол шкафа, как делал до неё старший Каролайт. Её жильё было арендованным и ключи были не только у Клавдии, но и у старика Тибса. А тот любил нагрянуть с проверкой. Особенно четвертый и пятый этажи были его любимой целью. Пару раз Клавдия находила полностью открытыми все комнаты
