снова и ехать на работу Клавдия не смогла. В голове еще стоял нечеловеческий крик из Хазельдорфского парка. Утром она уже не могла понять, ей это привиделось ночью или в парке действительно случилось что-то страшное.
Нужно было добираться до работы на общественном транспорте. В переполненном автобусе она пыталась вспомнить, как развивались события. Сначала закрылся шлюз, потом она свернула в Хазельдорф, ехала через спящую деревню, вот перед ней хозяйский дом. В доме все окна темные. Она никогда не слышала, чтобы в главном доме деревни происходили какие-нибудь события или что-нибудь о его владельце. Сколько она помнила, дом всегда пустовал. Она завернула за дом, видит впереди узловатые ревматоидные липы вдоль канала. Где-то ухает сова и поет сверчок. Темно, сыро и страшно. Быстрей к мосту, через лес на дамбу, но… Тут на середине аллеи ее окликнул голос. Клавдия оборачивается и … она не может вспомнить лица. Помнит только силуэт незнакомца. Он крикнул ей остановиться. Она торопится изо всех сил, вот она слышит уханье совы и жуткий крик за спиной. Но возвращаться она боится, потому что опять над головой ухает сова-неясыть. Клавдия крутит педали быстрей и быстрей. На первой скорости она гонит через лес. Впереди светят фонари дамбы. Не помня себя от страха, она приезжает домой. И совершенно не знает, что ей делать.
Автобус приехал на конечную. Рабочие и служащие порта потянулись к проходной. Сверху начинался дождь, и конечно, Клавдия забыла зонтик дома. Несмотря на лето, дожди в Гамильтоне шли постоянно. Клавдия сразу промочила ноги. Ну вот, теперь весь день сидеть в мокрых ботинках. В общем, ничего нового. Сверху лило, снизу мокрые ноги, ну хоть вовремя приехала. Проходя через пункты пропуска, и прикладывая карточку уже в 4-й раз, Клавдия вошла в диспетчерский зал.
Она работала в диспетчерской порта Гамильтона ассистентом диспетчера. В её обязанности входило исполнять команды главного диспетчера, приносить информацию по суднам, погоду, готовить ежемесячный отчет и обзванивать службы по контролю топлива, склады и портовые службы. А главный диспетчер в этом время смотрел на три огромных монитора перед собой, где маленькие точки кораблей моргали своими координатами. А так как порт Гамильтона работал круглосуточно и не замерзал зимой, работы было очень много. За окном бушевала Эльба, а в диспетчерской всегда было одинаково тепло. Клавдия включила компьютер и два монитора стали обновлять карту погоды и речную карту.
–Привет, – сказала Моника из-за соседнего стола. Она разговаривала с кем-то из порта. – Нет, контейнеровоз из Китая нужно разгрузить сегодня до полуночи… Нет… Я понимаю, что начинается сильный шторм, но судно идет к нам в порт. Оно уже на входе в Северное море. … Я понимаю, но у него больше контейнеров, чем заявлено. Вы хотите, чтобы судно весом в 100 000 тонн с морепродуктами простояло в порту, пока ваш крановщик вылечит бронхит. … Мы ничего сделать не можем. У нас с вами шесть часов на разгрузку… Да, я понимаю, что вы отпустили дежурного
