тишины, и вновь подступил к Этану:
– Итак, Терренс Си. Расскажи мне все, что ты о нем знаешь.
Этан беспрекословно подчинился, но уже через несколько минут был прерван сердитым окриком:
– Хватит!
– Наверное, не того взяли… – уныло заметил капитан. Полковник бросил на него гневный взгляд и он поспешно предложил: – Попробуйте другую тему. Спросите его о культурах…
Полковник набрал в грудь воздуха:
– Человеческие яйцеклеточные культуры, доставленные на Эйтос из Лабораторий Бхарапутра. Что вы с ними сделали?
Этан принялся описывать во всех подробностях тот злополучный день. К его превеликому огорчению, собеседников это нисколько не позабавило. А ведь он так хотел их развеселить…
– Опять какая-то чушь! – констатировал капитан. – Что за бред он несет?
– Может, он сопротивляется? – вдруг осенило полковника. – Увеличь дозу.
– Опасно, если вы все еще намерены отпустить его с провалом в памяти. У нас и так осталось мало времени. По плану следовало закончить с этим уже давно.
– План, возможно, придется изменить. Если груз доставлен на Эйтос и уже распределен, у нас не останется иного выхода, кроме военного вторжения. И начать его следует не позже, чем через семь месяцев, иначе вместо избирательной бомбардировки Репродукционных Центров нам придется выжечь всю эту проклятую планету дотла.
– Не велика беда, – пожал плечами капитан.
– Большие затраты. И очень трудно избежать огласки.
– Нет живых – нет и свидетелей!
– Даже при массовом уничтожении всегда остаются живые. Хотя бы среди победителей…
В глазах у полковника появился какой-то странный блеск, и капитан немедленно умолк.
– Подбавь ему! – приказал полковник.
В руку Этана снова вонзилась игла. Методично и без передышки ему задавали подробные вопросы о грузе, о задании, о начальстве, месте работы и ближайшем окружении. Этан болтал без умолку. Комната то увеличивалась, то уменьшалась; у него было такое ощущение, словно его вывернули наизнанку, чтобы весь мир полюбовался его внутренностями, а глаза вывинтились из орбит и теперь смотрят друг на друга.
– О, как я всех вас люблю! – проникновенно заявил Этан, когда в разговоре наступила короткая пауза, и от избытка чувств облевал перед собой пол.
В сознание он пришел от воды, лившейся ему на голову.
Теперь в ход пошел новый препарат, от которого все его нервные окончания словно обнажились. К телу в местах наибольшей чувствительности прикрепили контакты, не оставлявшие следов, но причинявшие адскую боль. Он рассказал все, что знал, абсолютно все, и охотно выдал бы любую государственную тайну, если б мог догадаться, чего им надо. Наконец все потонуло в приступе дичайших конвульсий. Сердце отчаянно забилось и начало останавливаться. Этан потерял сознание. Только тогда они прекратили пытку.
Этан обмяк на стуле, часто дыша и не сводя огромных невидящих глаз со своих мучителей.
Главный с отвращением
