Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
в одиночестве – так же, как моя сестра. Одиночество и беспомощность заставляют идти на компромиссы. Да, у Элины всегда были мы. Моего сына Петра она называла «наш сын». Бывало, созваниваемся, она непременно поинтересуется: «Ну как там наш сын, как его успехи? Как наши внучки?» Но мы далеко. А Ксения вертелась рядом, преданно заглядывала в глаза: «Элина Авраамовна, вам что-нибудь нужно? Только скажите, я все для вас сделаю». Когда случилось непоправимое, я размышляла: сестра моя ведь никогда не была нежной пташечкой. Характер сильный настолько, что я про себя, да и вслух часто называла ее бронетранспортером. Сама она говорила так: «Я всегда умела держать себя в руках. Никто не должен видеть меня слабой. Уверенность в себе – шаг к успеху». Она всегда знала, чего хочет. И к этой цели шла. Не по головам, не по трупам, она добивалась своего планомерной, четкой, упорной работой. Например, когда училась в театральном, читала «Тихий Дон» и мечтала сыграть Аксинью – говорила: «Это моя героиня!» Просила педагогов позволить подготовить студенческий отрывок. Не дали: «Нет, не твоя. Твое – это графини, герцогини, голубая кровь, а простая деревенская женщина тебе не по силам». Через несколько лет Быстрицкая доказала обратное, сыграв Аксинью в бессмертном фильме Сергея Герасимова! И как сыграла! На творческих встречах (а сестра часто выступала перед зрителями) каза ´чки кланялись ей в пояс: «Ты – одна из нас!» Такое признание дорогого стоит. Словом, характер был тот еще. И неудивительно. Ее юность, так же как мое детство, пришлась на войну. Причем мы ведь были фактически на передовой. Да-да, мы, дети, тоже. В начале войны мне исполнилось четыре, а сестре тринадцать. Наш папа – военный врач, прямо с двадцать второго июня 1941 года он занимался созданием полевого госпиталя и его эвакуацией из Нежина в Астрахань, и уже оттуда ушел на передовую. А мы остались с госпиталем. Были специальные эшелоны, достоверно точно такие показаны в фильмах «На всю оставшуюся жизнь» и «Офицеры». Тянется длинный состав. В первых вагонах лежат раненые, а в последних живут служащие госпиталя с семьями. Вагон дощатый, внутри сколоченные нары. Никаких бытовых удобств: ни туалета, ни тем более душа. Какие удобства, если война? Приближаются вражеские самолеты, кто-то кричит: «Воздух!» Поезд останавливался. И даже мы, малыши, знали, что надо тут же бежать как можно дальше от вагонов, иначе снаряд может попасть в состав и ты погибнешь. В этом возрасте в куклы бы играть, а не изу чать премудрости выживания. Но выбирать нам было не из чего. Так и колесили мы с мамой, сестрой и братом Мишей на этом поезде, иногда временно перебазировались подальше от переднего края, потом снова возвращались. Например в Одессу приехали, когда в городе еще шли уличные бои, а до того довольно долго стояли в Уральске, там про военные действия только по радио можно было услышать. Мама готовила еду для раненых. И Элина в свои тринадцать не сидела без дела – стала санитаркой, лаборанткой, таскала носилки с тяжелоранеными. А еще втайне от родителей сдавала кровь.
