коме я рассказала лишь однажды – Сэму. Помню, спустилась ночь, и как обычно происходит, склонила к откровениям. Мне захотелось воззвать к жалости или, скорее даже, почувствовать его соучастие в своём прошлом. Бывает, когда сильно любишь, хочешь, чтобы не только настоящее и будущее, но и прошлое стало общим. Оттого рассказываешь взахлёб истории, как можно более правдоподобно, чтобы другой видел это будто перед носом, а если чего-то не получается пересказать, просто сожалеешь от безысходности, что не встретились раньше. Моя первая попытка оказалась единственный, за исключением, конечно, вот этой – второй. Тогда я почувствовала то, что чувствуют люди, которые берут себе в партнёры людей не своей масти. Получается диалог повара и инженера, дальтоника и колориста. У каждого своё и за ним теряется общее, что для диалога необходимо.
В ту ночь я снова попала аварию. Мне было восемь. Я побежала за мячиком, он перекатился на другую сторону дороги, и я побежала за ним, не увидела серебряный минивэн, он коснулся меня, и я упала навзничь на обочину. Дальше я как будто бы отстранилась от собственного тела и стала наблюдать: вот машина протащилась на тормозах ещё метров пятнадцать после того, как задела ребёнка. Скорёженное лицо водителя напугало меня больше, чем картинка, как собственное тело подпрыгнуло над капотом. Водитель остановился на обочине, в сторону которой вывернул руль, вышел и опешивши стал носиться туда-сюда, к ребёнку, то есть ко мне, сбежались люди, сосед Сашка, с которым мы играли в одной дворовой команде, стоял разинув рот на противоположенной стороне дороге и закрывал лицо руками. Тогда же, во сне, я увидела, как он ударил мяч, за которым я неосознанно рванула. Через некоторое время безумие среди людей остановила подлетевшая с мигалками машина скорой помощи, тело положили на каталку, засунули в машину и увезли.
Что происходило в машине скорой, я не увидела. Зато перед глазами появился отец. Он нёсся сквозь пробки к первой городской больнице, куда, впрочем, я отчего-то понимала, также направляется машина скорой. Отец старается глубже дышать, но у него не получается, видно, что дыхание перехватывает и он начинает непроизвольно кашлять. Оттого он открывает окна и развязывает сдавливающий шею галстук.
Дальше я перестаю видеть то, что происходит с отцом и переношусь в зал какого-то аэропорта. Туда-сюда в панике от стойки к стойки бегает женщина и просит достать «чёртов билет». Я не знаю, кто это, но судя по тому, что я понимаю временную параллельность происходящих событий, начинаю гадать. Смотря на историю своей жизни как на панорамную картинку, я использую удивительную функцию, наверное, она могла бы пригодиться, если бы существовала в реальности, я приближаю силуэт женщины, но всё равно не могу понять, кто это. Раньше я её нигде не встречала. Вдруг волшебная функция перестаёт действовать, всё структурируется, и я будто обычный зритель в кинозале только вместо того, чтобы смотреть на экран, наблюдаю за всём вживую откуда-то сверху.
–Мне срочно нужен билет! Я застряла чёрт знает где, вы не видите в каком я положении? – я продолжаю смотреть
