Лица уже примелькались, и она стала чувствовать себя в своей тарелке.
– Хочешь увидеть голые сиськи, иди в стрипбар. – Выкрикивала она одному.
– Я просто не хочу выделяться на вашем фоне, парни. Уж слишком большая пропасть будет между нами. – Отвечала другому.
Отношение к ней менялось, к ней стали привыкать. Ее все еще называли птенчиком, как назвал в первый день Макс, но теперь уже для нее держали стул.
Те, кто играл постоянно, делились на две группы: выходцы из онлайн покер румов, все не старше двадцати пяти, студенты или выпускники физтеха или мехмата, небрежный вид, одна и та же одежда несколько дней подряд; и состоятельные молодые парни около тридцати, сотрудники Газпрома и Ванкора, предприниматели, они хорошо выглядели, были не обременены житейскими заботами, и пребывали в хорошем расположении духа, много говорили и смеялись.
Остальные: музыканты, репетирующие у Макса, заблудшие студенты, дети богачей и просто зеваки, обычно не задерживались за столом, они растворялись в непрекращающейся вечеринке. Здесь можно было встретить ведущего утренних новостей, политика или нейрохирурга.
Что для Жени было удивительным в этом мире, так это то, что здесь не было надрыва, свойственного таким местам, не водилось здесь привидений в лице чьих-то разбитых судеб. Макс никому не давал кредитов. Он не брал рейк с раздачи. Люди, как правило, оставляли чаевые Ленчику, который контролировал игры. А если кто-то сильно проигрывался, то ему устраивали овации, обливали шампанским, как автогонщика и качали на руках.
К концу зимы Женя стала своей, парни, хоть и продолжали отпускать о ней шуточки ниже пояса, девушки в ней не видели. Она была молода и прекрасна, понимала это, отчего была тщеславна относительно своей внешности. Но совсем не испытывала обиды или досады, от того, что никто не замечает ее красоты.
И вот почему. К Максу стал захаживать Арсений Карпов. Знаменитая в Красноярске личность – он был единственным спинальным нейрохирургом за Уралом. Несколько дней назад, о нем делали сюжет на федеральном канале, он спас десятилетнюю девочку от полной парализации. Ему было тридцать четыре года, он был хорош собой, остроумен и широко улыбался. Играл агрессивно, рискованно и мог проиграть все, с чем пришел. Женина тактика игры всегда была выжидательная. Простым языком, она играла только из хорошей позиции с хорошими картами. Заметив, как доктор Карпов сорит деньгами, она почему-то решилась на блеф. Блеф с ее стороны прошел удачно, и она забрала банк. Женя проделывала такое с ним десятки раз, и всегда, увеличив банк, он сбрасывал карты.
– Кажется, докторишка положил на тебя глаз. – Как-то сказал Макс.
– Определенно, – согласился Петя.
– Да быть такого не может, – удивлялась Женя. Кокетничать ей было совершенно не свойственно.
За столом вновь повисло напряжение, от которого она так долго пыталась избавиться. Теперь она реже играла.
Доктор Карпов
