плане картины был изображен отряд аркебузиров, дающий залп по атакующей его французской коннице. Драматизм момента, застывшего по воле живописца на этом внушительном холсте, заключался в том, что дистанция между участниками противостояния была уже настолько мала, что еще одно мгновение – и пехотинцы были бы сметены лавиной вражеских всадников…
– Доминик?.. – раздался женский голос за спиной Фалди, возвращая его из тяжелых воспоминаний к реальности.
Обернувшись, он увидел в нескольких шагах от себя сгорбленную старушку в сопровождении двух вышколенных слуг. Почетный эскорт, вкупе с ее изысканным черным облачением и обилием драгоценностей, которыми она была увешана, с первого взгляда выдавали в ней благородную аристократку. Фалди сперва не узнал обратившуюся к нему женщину и, слегка кивнув головой в знак уважения, спросил:
– Простите, мы знакомы?
– Видимо, годы совсем меня не пощадили, если ты не узнал свою Магнолию!.. – печально промолвила незнакомка, приподнимая с лица кружевную вуаль.
Маэстро было достаточно всего лишь взглянуть в оливковые глаза дамы, чтобы сразу узнать в ней графиню Морозини, с которой у него много-много лет назад была романтическая связь. Любовный водоворот, который тогда затянул Фалди, был настолько сильным, что чуть не привел его прямиком в тюрьму. Дело в том, что графиня в период их бурного романа была законной женой могущественного патриция, который служил послом Венецианской республики в Антверпене. И несмотря на свободные нравы, царившие в то время в высшем обществе, графу по возвращении на родину, после его длительной непрерывной дипломатической миссии, совсем не понравилось, что его дражайшая супруга предстала перед ним с заметно округлившимся животом. За живым или, неважно, мертвым любвеобильным стеклодувом тут же была объявлена настоящая охота, от которой ему чудом удалось спастись на одном из торговых кораблей, отчаливающих в Константинополь. Графиню же спешно отправили на материк, где в одном из своих отдаленных поместий она тайно разрешилась от бремени. По слухам, по приказу графа новорожденный бастард был тут же утоплен в реке. Спустя несколько месяцев после этой драматической развязки Фалди крадучись вернулся в Венецию. А его возлюбленная на долгие годы уехала с мужем за границу. С тех самых пор и до момента этой встречи во Дворце Камерленгов они ни разу не виделись.
Сейчас от былой ослепительной красоты этой женщины остались только глаза, сохранившие свой неповторимый цвет и блеск…
Маэстро сперва растерялся и не знал, что ответить. Ему было одновременно неловко и досадно. Чувство неловкости вызывала у него эта неожиданная встреча, к которой он был абсолютно не готов морально. А перемены во внешнем облике этой некогда страстно любимой им женщины заставили его сердце наполниться горькой обидой. Наконец он
