а осталась с ним.
Наказание за побег с поля боя в военное время было жестоким. Джону грозила смертная казнь. Но как же он удивился, когда услышал вердикт судьи. “Вы лишаетесь всех своих воинских званий и наград! – гремел суровый голос старика в чёрной мантии. – Вас с позором выгоняют из армии. За несоблюдение устава и отлучение от своего поста, за трусливый побег Вы проговариваетесь к смертной казни. Но учитывая ваши заслуги перед страной и вчерашний приказ правительства № 2043/54А относительно служащих на фронте, Ваш окончательный приговор – заморозка на 102 года с последующей казнью, и возможностью повторного пересмотра дела через 77 лет!”.
“Может через 77 лет его дело снова рассмотрят и уже выпустят на свободу? – задавался вопросом Джон. – Очень даже может!”.
Джон знал, что Джейн будет с ним. А значит и жизнь будет иметь хоть какой-то смысл.
До приведения приговора в исполнение оставалось 4 месяца. Джон лежал на койке и, как обычно, размышлял о жизни и смерти, о мире духов, где ему уготовано место, когда вдруг лазерные решётки отключились и, с провожающим надзирателем, к камере подошёл молодой парень японско-китайского происхождения.
Джон не двинулся с места. Лишь бросил взгляд в их сторону.
Надзиратель снял с рук заключённого наручники и начал монотонным голосом говорить.
– Заключённый СИ-780234, это Ваша камера. Отныне оставшееся время до приведения приговора в исполнение Вы проведёте здесь. Любого рода ссоры и драки с сокамерником, а также сексуальные действия строго запрещены и приведут к жестокому наказанию! К любому из надзирателей обращаться на “Сэр”! После отключения света в отсеке, соблюдать тишину! Всё ясно?
Заключённый, молча слушая надзирателя, в конце кивнул головой и сделал шаг внутрь камеры.
– Вот и отлично!
Лазерная решётка за спиной новоприбывшего заключённого снова включилась, немного напугав парня. Он стоял на месте и смотрел на койку перед ним. В левом углу находилась свободная койка, а на правой стороне камеры койка была занята большим темнокожим заключённым, вид которого пугал новоприбывшего.
Лидийский некогда секретный агент читал этот страх в глазах застывшего парня.
– Не бойся! Я не кусаюсь, – Джон повернулся к стенке, чтобы лишить себя этого испуганного взгляда.
Свет в отсеке отключился. Настало время сна. Новенький стоял в полумраке и испуганно смотрел по сторонам. Наконец он пошёл к свободной койке и уселся там. Он смотрел на спину Джона и в страхе размышлял: “Кто мой сокамерник? А вдруг он маньяк? Вдруг он убьёт меня ночью? А что, если он задушит меня? А что, если изнасилует? А что, если…” и эти если продолжались до тех пор, пока ему самому не надоело гадать, и он лёг, сразу же заснув.
А Джон продолжал смотреть на серую стену и думать о Джейн.
Утром нового заключённого разбудили странные звуки. Тяжело открыв глаза, он обнаружил Джона,
