густые и невероятно красивые. Когда он спросил, что бы я хотела получить за помощь, я попросила прядь на память. Аргументируя тем, что вряд ли где еще такие увижу. Он, рассмеявшись, согласился, поведав, что такой цвет является отличительной чертой мужчин их семьи.
Я вообще любила его волосы. Особенно расчесывать. Через несколько дней, увидев, какими голодными глазами я слежу за этим процессом в исполнении Рыжа, он встал и, усадив меня на валун с заботливо накинутым на него одеялом, опустился на землю у моих ног. Передал через плечо расческу.
– Бери-бери. А то у меня такое ощущение, что ты их повыдергиваешь сейчас. – Запрокинув голову, хитро усмехнулся. – Ты не поверишь, но они мне дороги. И даже ради такой очаровательной дамы я не готов ими пожертвовать.
Я робко улыбнулась в ответ и, запустив пальцы одной руки в его гриву, начала аккуратно расчесывать. На ощупь его волосы были ничуть не хуже, чем на вид. Гладкие и, как ни странно, немного теплые. Блаженствовала я минут, наверное, семь. Впрочем, судя по полуприкрытым глазам Рыжа, не была в этом одинока. После отдала ему расческу и присела рядом.
– Аль… – тихо окликнул он меня. – Знаешь, у нашего… мм… рода позволение расчесать волосы – это признак доверия. Значит, мы не боимся повернуться к этому человеку спиной.
Минуту я сидела неподвижно, ничего не предпринимая. Потом решительно стащила ленту с косы. И, откинув ее за спину, повернулась к парню тылом. Почувствовала прикосновения чутких пальцев. Он осторожно расплетал мне волосы. Затем не менее бережно разбирал их расческой. Следом аккуратно заплел. Протянул мне ладонь, в которую я без вопросов вложила ленточку, и перетянул косу.
Через неделю он мне сообщил:
– Не приходи завтра, девочка. Мне пора. Я и так чересчур задержался. – После чего взял нож и расческу, подал их мне и с улыбкой сказал: – Ты просила. Выбирай.
Мы примостились на любимом месте. Расчесав медное великолепие, я привычно запустила туда пальцы и, выудив из гривы прядь, осторожно ее отрезала. Нож был странный. Весь в незнакомых символах.
Непонятно чем довольный Рыж повернулся ко мне. Забрал нож с расческой и, указав на мои волосы, спросил:
– Позволишь?
– Что именно? – настороженно осведомилась я.
– Все! – с дьявольским смешком ответил этот бессовестный. – Расчесать и взять прядь на память, конечно!
– Зачем тебе?
– На память, сказано же. Что ж ты недоверчивая такая?
Не знаю почему, но предвкушение на его лице мне не понравилось. Но что такого? Ведь он позволил взять свою.
– Ла-адно… – протянула я, разворачиваясь спиной.
Ничего страшного или неожиданного не случилось. Все как обычно, за исключением того, что в этот раз мне немного обкорнали шевелюру.
– Ну вот, а ты боялась. – Меня обняли и нежно выдохнули на ушко: – Глупый ребенок. Доверчивый…
От неожиданности подпрыгнула, и рыжий гад получил от меня в челюсть. Да-а-а…
