вашим советом, – опустилась обратно на импровизированную постель. – Спокойной ночи, Лирвейн.
– Хороших снов, леди, – негромко откликнулся он.
Утром меня разбудила Лиссу, и, на скорую руку позавтракав, мы тронулись в путь. Выехав из леса, мы пересекли небольшую возвышенность и оказались в низине. Туман все еще стелился по земле пушистым одеялом, которое пока не собиралось рассеиваться. Ветер забирался под одежду прохладными пальцами, заставляя жалеть, что не надела лишнюю кофту.
Над горизонтом уже цвел яркими красками рассвет, в воздухе кружил сладкий запах поздних цветов. Конец лета… Через месяц лиственные деревья сменят наряды, и только хвойные останутся в зеленых платьях.
Незаметно наступило время занятий.
По обоюдному согласию, мы решили расположиться в карете. Лирвейн вдруг пристально на меня уставился. Смотрел, наверное, с минуту, причем с каждым мгновением я чувствовала себя все более неуютно.
– А теперь начистоту, леди, – наконец произнес Хранитель. – На вашей ауре есть следы использования силы, так что не надо пудрить мне мозги. Лучше расскажите, что вы умеете. Надо знать, от чего отталкиваться.
– Немного, – осторожно начала, тщательно подбирая слова. – Могу видеть энергетические ленты, огонь на уровне искр.
Хранитель довольно улыбнулся и, откинувшись на мягкую спинку сиденья, продолжал:
– Уже хорошо. Так что сейчас займемся азами защиты. Как физической, так и ментальной. Начну с основ. Что такое магия? Это воздействие нашего мозга на окружающую реальность. Что есть мир вокруг нас? Это энергия, волны, колебания, резонансы и так далее. Как вы знаете, основная масса людей использует свой мозг от силы на семь – двенадцать процентов. Вот где сила магов! – Он провел пальцем по лбу. – И если мы не используем открывшиеся возможности, то сходим с ума. Так что истина «ученье – свет» приобретает совершенно иную окраску. Потому как неученье для нас – безумие. Сейчас вы станете активно использовать свой потенциал, в связи с этим начнется преобразование разума, и потому в организме будет выделяться большее количество гормонов. Поэтому не удивляйтесь некоторым… хм… нетипичным для себя реакциям.
– К примеру? – настороженно спросила я.
– Разное, – почему-то отвел взгляд Хранитель.
– Гормоны, говорите… То есть адреналин и прочие прелести? Склонность к риску, перепады настроения и обостренные реакции тела?
Лирвейн согласно кивнул головой, подтверждая мои выводы. Захотелось выругаться, хоть это и не подобает девушке.
– Пока вы не будете работать напрямую со стихиями как Проводник, это не будет так сильно выражаться. Да и продлится не так уж долго, – задумчиво продолжал мужчина.
– Сколько? – почти прошипела. – Сколько длится перестройка мозга и нервной системы?
– Когда вы инициировались?
– Почти восемь лет назад.
– Не самостоятельно,
