Я опустила глаза.
– Прости, папа. Я понимаю, что виновата во всём… Мне очень жаль, что всё так вышло. Я очень люблю тебя.
Он отвернулся к окну, чтобы я не увидела его слёз, но мне тогда хотелось понять это по-своему, наказать себя. Я решила истолковать это так, что он не хочет меня видеть и вышла из палаты. Я знала, что он отвернулся чтобы я не увидела его слабость, хотел остаться для меня сильным. Но я уже увидела, что он не в силах защитить меня и он сам это прекрасно понимал, и как настоящий мужчина он не мог спокойно принять такое положение дел, но и бороться не мог…
Мой внутренний голос постоянно говорил мне: «Ты виновата во всех бедах своей семьи, ты недостойна их любви, ты изгой. Ты глупая и плохая. Тебя все ненавидят так же как ты сама себя ненавидишь.»
Не выдержав давления окружающих, а также из-за внутреннего разлада, я решила всё же уехать из родного города. Я думала так: «Пусть те, кто мне угрожал будут удовлетворены, лишь бы родители были живы и здоровы. Остальное не важно». Решение было спонтанным, и я даже не стала забирать документы из института. Плана на дальнейшую жизнь не было. Я лишь хотела сесть на любой ближайший поезд и доехать до конечной станции. А дальше будь как будет.
Я собиралась молча. Мама что-то кричала, плакала, совала деньги, но я не слышала её. Я молча сложила в рюкзак некоторые вещи, документы и несколько фотографий из детства. На одной фотографии я была с папой, на заднем фоне было Большое озеро, раньше мы ездили туда ежегодно на неделю к папиным родителям в деревню. Там была его Родина и он рассказывал мне, что лучше земли чем там нет в мире. Что воду можно пить прямо из озера, там много подводных ключей и вода чистейшая. Ключи настолько мощные, что из озера вытекает река. Место уникальное и так как очень сложно и далеко добираться туда, то природа там девственна. Местное население очень любит свой край. Духовность и любовь к родной земле для них первична.
По крайней мере так я запомнила рассказ отца и хотела верить, что так оно и было, и что ничего не изменилось за несколько лет.
Я вышла из дома, молча и быстро обняв маму. Я слишком погрузилась в себя, даже сказать нужные в этой ситуации слова у меня не получилось.
– Я позвоню. – единственное, что я сказала тогда. Вряд-ли я могла в том состоянии проститься лучше.
Если до того, как я нашла снимок, я не знала, что буду делать и куда поеду, то сейчас у меня появилась цель и представление о дальнейшей жизни. Идя в сторону остановки общественного транспорта, я жутко злилась: пошёл дождь, и я запачкала чистую обувь в грязи, отойдя лишь пять метров от дома. Пока у меня были проблемы с полицией двор превратился в помойку: мусорные баки были перекрыты для доступа припаркованной дешёвой машиной со спущенными колёсами, на её крыше птицы поедали добычу из открытых переполненных бачков.
«Ну неужели людям это нравится?»
Мой внутренний голос кричал от отчаяния.
«Я больше не хочу прибирать дерьмо за слепыми свиньями, которые
