тельце было как две капли воды похоже на одну из трех пепельных мумий, сиротливо подпирающих вкопанный в дальнем углу тотем, изображающий гигантскую летучую мышь. Багровый рисунок, в мельчайших подробностях повторяющий деревянное рукокрылое изваяние, устрашающе скалился с левого плеча Шоны. Нервно помаргивая время от времени, шаман методично помешивал большой деревянной ложкой бурлящую в глиняном котле густую, темно-серую массу, в которой порой мелькали чьи-то шевелящиеся когтистые лапки, кожистые крылышки и мохнатые ушки.
– Ччччего тебе? – скрипучий, слегка заикающийся голос заставил Сарнаю оторваться от созерцания очередного, судорожно хватающегося за край котла обрубка и перевести взгляд непосредственно на хозяина пещеры.
– Приветствую тебя, о мудрейший. Да продлят боги твои годы.
– Бббоги тут ннне при чем, – старик откашлялся, сплюнув в дымящееся варево тягучей зеленоватой слюной. – Пппитаться надо правильно, а ннне тянуть в рот всякую гадость.
Воспоминания о еженедельном рационе шамана заставили Сарнаю сглотнуть подступивший к горлу комок. Нет, конечно, большинству кочевников приходилось время от времени пить свежую лошадиную кровь. Сие могло иметь место при исполнении некоторых воинских обрядов или на период долгого похода, когда с провизией становилось туго. Но делать ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ кровь основным средством пропитания – это для Недотроги было уже слишком. Кроме того, Шона был единственным из «живых» существ, с которым она сама, порой, боялась встретиться взглядом. Ибо никогда не знаешь, что может прийти в голову вампиру, если он хорошенько проголодается. А то, что Великий Шаман был именно вампиром, знал буквально «с пелёнок» каждый второй мальчишка в улусе. Украдкой разглядывая одиноко торчащий из земли валун, знатнейшие нукеры тихонько перешептывались между собой, что, мол, если бы не умение шамана говорить с духами, то ему давно уже следовало бы поглубже забить осиновый кол в сердце. А после еще и сжечь, для надежности. Но все эти разговоры, естественно, так и оставались просто разговорами. Открыто обвинить Верховного Шамана в «чрезмерном кровопийстве» никто и никогда не осмеливался. Даже Бадила-хан. Все что он смог, так это запретить большинству из своих подданных приближаться к жилищу шамана на расстояние полета стрелы, да еще дополнительно, сверх обычной, положенной «танцующим с духами» доли, выделять прожорливому не по годам упырю двух сочных, молоденьких рабынь в месяц. И дело было не только в том, что Шона действительно шикарно камлал и, вне всякого сомнения, являлся одним из лучших лекарей каганата. Его власть держалась еще и на СТРАХЕ, да-да именно на СТРАХЕ с самой, что ни на есть большой буквы. Причем, для того чтобы повергнуть противника в ужас Шоне не нужно было прилагать никаких особых усилий. Достаточно было всего лишь одного мимолетного взгляда. Его блеклые, выцветшие, серовато-желтые, постоянно слезящиеся от солнечного света глаза легко проникали в самые потаенные уголки вражеского сознания, вытаскивая
