скорбное выражение. – Конечно, для нас с Наташей, моей дочерью, это был удар, у нас ведь больше нет близких родственников. А Игорь, с тех пор как умерли его родители, стал мне как сын, часто навещал нас. У нас были замечательные отношения, и мы, можно сказать, даже были как одна семья, и семья довольно дружная. Конечно, с тех пор, как он занялся бизнесом, встречи случались не так часто. Все резко изменилось с появлением в его жизни этой актрисы. – Пряжникова не могла собой владеть и слегка дернула губой при одном воспоминании о Марине. – Вы ведь знаете, о ком я говорю? – Мы с Валеркой снова дружно кивнули в ответ. – Вот, с тех пор Игорь вовсе, можно сказать, нас забросил, стал редким гостем, и мы, конечно, сначала ревновали. Но все могло сложиться иначе, если бы его пассия повела себя по-другому. Если бы захотела стать членом нашей семьи, мы бы ни за что ее не отринули, но она, напротив, прилагала все усилия, чтобы разъединять нас с племянником. И вот видите, что из этого получилось…
– Евгения Александровна, – произнесла я, уловив паузу, – а почему вы решили, что Марина Белогурова каким-то образом причастна к смерти вашего племянника?
– Ну, как же? – всплеснула руками дама. – Я же говорила вам о завещании!
– Да, но Марина говорит о том, что она о нем вообще ничего не знала, – попыталась я протестовать.
– А вы, что же, полагаете, что она так вам и признается в том, что, узнав об этих деньгах, решила отравить моего племянника? – Красивые ноздри нашей хозяйки раздувались от негодования.
– Но не кажется ли вам, – вмешался в разговор Валерий, – что в этом случае ей логичнее всего было бы избрать другой вариант? Ведь то, что у Игоря здоровое сердце, она знала. Так зачем ей было действовать, навлекая на себя подозрения?
– Вот это пускай и выяснят следователи, – холодно проговорила Пряжникова.
– Хорошо, – кивнула я. – А вы знаете о результатах вскрытия и… – Я хотела было сказать «экспертизы», но вовремя опомнилась: вовсе незачем было что-то подсказывать ей. – И что думаете по этому поводу? – поспешно добавила я.
– Конечно, я знаю о результатах вскрытия, – фыркнула Евгения Александровна. – Я даже знаю, что… Марину, – ей, видимо, с трудом давалось даже произнести это имя, – сегодня взяли под арест, потому что на днях у нее в квартире нашли пузырек из-под яда.
– Да, это так, – согласилась я. – Но вы не думали о том, что пузырек ей могли подбросить?
– Кто? – вскинула свои идеальные брови Пряжникова. – Ну, помилуйте, кому в голову может прийти такое? Это только в американском кино кого-то подставляют, – усмехнулась она. – У нас же, как мне кажется, все еще действуют по старинке.
– Ошибаетесь, – вот все, что сказал на это Валерка, а я и вовсе промолчала, оставив без ответа такую многозначительную сентенцию. – Ладно, – между тем продолжал мой коллега, – если вы знаете, что на самом деле вашего племянника отравили, то вы, должно быть, знаете и то, что этот яд могли дать ему только вместе с едой?
– Конечно, –
