Валентина донесся запах жареной рыбы, и он тут же почувствовал, что голоден, открыл расшатанную дверь и оказался в кухне, где маленький усталый человек готовил завтрак для полудюжины постояльцев различных рас. Он равнодушно взглянул на Валентина.
– Я опоздал к еде? – мягко спросил Валентин.
– Садись. Рыба и пиво. Тридцать весовых единиц.
Валентин нашел монету в полкроны и положил на плиту. Повар отсчитал несколько медяков сдачи и бросил второй кусок рыбного филе на сковородку. Валентин сел у стены. Несколько позавтракавших собрались уходить. Стройная, гибкая девушка с коротко остриженными черными волосами задержалась около Валентина:
– Пиво в этом кувшине. Обслуживай себя сам.
– Спасибо, – ответил Валентин, но она уже вышла.
Он налил полную кружку. Пиво было крепкое, с резким привкусом. Через минуту он получил зажаренную до хруста, на удивление вкусную рыбу и быстро ее съел.
– Еще, – сказал он повару.
Повар мрачно посмотрел на него, но возражать не стал.
Во время еды Валентин заметил, что сидящий за соседним столиком хьорт, толстый, с одутловатым лицом, пепельной рябой кожей и большими выпуклыми глазами, внимательно разглядывает его. Валентину это было неприятно, и через какое-то время он искоса взглянул на хьорта. Тот заморгал и быстро отвел глаза, но вскоре снова повернулся к Валентину и спросил:
– Только что прибыл?
– Ночью.
– Надолго?
– До конца фестиваля, во всяком случае.
В этом хьорте было нечто такое, что инстинктивно не нравилось Валентину. Возможно, виной всему – внешность, поскольку Валентин считал хьортов непривлекательными, грубыми и надменными созданиями. Конечно, думать так нехорошо: ведь хьорты не виноваты, что так выглядят, и люди, наверное, в свою очередь кажутся им бледными существами с отвратительно гладкой кожей.
А может быть, Валентину не нравилось вмешательство в его жизнь – пристальные взгляды, вопросы. А может, и то, что кожу хьорта украшали жирные полосы оранжевого пигмента. Так или иначе, но он вызывал у Валентина ощущение тошноты и одновременно беспокойства. Однако, устыдившись своих мыслей и не желая казаться необщительным, он заставил себя улыбнуться:
– Меня зовут Валентин. Я из Ни-мойи.
– Далеко забрался, – отозвался хьорт, шумно пережевывая пищу.
– Ты живешь неподалеку?
– Немного южнее Пидруида. Звать Виноркис. Торгую шкурами.
Он занялся своим завтраком, но через минуту снова переключил внимание на Валентина, пристально уставившись на него своими рыбьими глазами.
– Ты путешествуешь с этим мальчиком?
– Нет. Я встретил его на пути в Пидруид.
Хьорт кивнул:
– После фестиваля вернешься в Ни-мойю?
Вопросы начали надоедать
