мокрую отжатую футболку и вытерла руки о шорты.
– Я не боюсь, – сказала она стоящей снаружи вольера семейке.
Егор жрал. Он уселся у прутьев, поставив миску между толстых волосатых ног, а снаружи толпились шипастые. Многие держали за обёрнутую листьями кость жареные на вертеле окорока. Шипастые просовывали купленный у смотрителя корм через прутья, и Егор благосклонно принимал угощение. Шипастые шипели, выражая восторг. Егор жрал. Жир стекал ему до локтей, расплываясь на настиле кляксами. Круглое прыщавое лицо блестело от жира, как смазанное. Жидкая поросль на подбородке превратилась в мерзкие сосульки – Лусинэ чуть не вывернуло. Она демонстративно сплюнула на пол. Егор ничего не заметил. Он мнил себя сиюминутным богом – обжорств и празднеств, а может, вечной сытости. Он выглядел убогим, омерзительным. И представлялся в той, свободной жизни гадко: онанист с кучей похабных журнальчиков, безработный великовозрастный мамочкин сын. Шипастые, им восхищающиеся, казались редким эталоном скудоумия.
– Ты с ними ещё поцелуйся, – пробормотала Лусинэ саркастично.
Она взяла из своей миски мучнистый фрукт и пальцами стала снимать с него кожицу. Один шипастый из толпы отвлёкся: заметил Лусинэ и поспешил к её вольеру. Он протянул через прутья жареный окорок.
– Нет, спасибо, – Лусинэ отказалась.
Шипастый нетерпеливо тряхнул кормом и издал короткий уговаривающий звук. Лусинэ, покачав головой, вгрызлась в мякоть плода. Она любила мясо раньше. Было дело.
– Гррх-уу.
– Да отвали ты, тупоголовый варан. Сам ешь. Отдай Егору. Скройся.
– Гррх-уу.
– Я не голодная. И мне хватает фруктов.
Шипастый смотрел на нее жёлтыми щелками глаз.
– Подачки не нужны, – закончила разговор Лусинэ.
Шипастый убрал окорок и попятился.
Он не присоединился к кормящим Егора сородичам: поймал смотрителя за гребень и экспрессивно застрекотал. Смотритель поглядел на Лусинэ, которая угрюмо показала ему косточку фрукта. «Эта женщина меня не уважает, – перевела Лусинэ возмущение. – Накажите её. Сделайте что-нибудь». Смотритель махнул в воздухе лапой. Он пробулькал что-то, успокоившее посетителя, и убрёл. Шипастый вернулся к вольеру Егора, но, оборачиваясь время от времени, пялился. Каков кретин.
– Я принимаю твой дар, – чавкал Егор. – И твой. И твой тоже.
Смотритель вернулся со старым долблёным ведром. Фрукты лежали в нем горкой, белея налитыми боками. Шипастый посетитель, уже скормивший окорок Егору, подошёл к смотрителю и сунул лапу за щиток на горле. Он достал оттуда тускло блеснувшие трубочки. Получив взамен горсть фруктов, шипастый снова приблизился. Он аккуратно положил фрукты на настил возле прутьев. Лусинэ недоумённо смотрела. Шипастый внезапно прижал гребень к загривку – смутился.
Конец ознакомительного фрагмента.
