рай. Но я осознавал, что там сойду с ума, и уговаривал себя идти вперёд. Кругом пустыня, и негде было бы спрятаться, появись тут мои похитители. В какой-то момент, представив, что вновь окажусь в клетке, я готов был повернуть обратно, но, оглянувшись, увидел на горизонте голубовато-зелёную полосу и почувствовал, как устал, и нет больше сил вернуться.
Приблизившись к чужепланетному зоопарку, я обнаружил, что дальше примерно в километре друг от друга расположено множество прозрачных куполов. Как гигантские грибы они разбросаны по пустыни. Каждый из них метров тридцать в диаметре и разделён как апельсин на дольки перегородками. Сквозь прозрачные стены этих сооружений на меня смотрели невероятные существа. Некоторые из них сидели неподвижно, другие, увидев меня, бросались на стены, которые отбрасывали их в глубь клетки. А что если вся эта планета – большой зоопарк, и, как в провинциальном краеведческом музее, здесь изредка появляются посетители. Я шёл от одного купола к другому, и всё большее отчаяние охватывало меня. Я уже не обращал внимания на разноцветных представителей фауны иных миров, лишь вглядывался в даль, надеясь увидеть жилища аборигенов. Голодный, изнемогая от жары и усталости, я свалился в тени гигантского аквариума. Перекусив взятыми с собой фруктами, я задремал.
Проснулся я как-то неожиданно. Открыв глаза, прямо перед собой я увидел, висящий в воздухе, серебристый шар. Казалось, кто-то изнутри него наблюдает за мной. Я представил, как неведомая сила бросает меня в клетку, из которой я уже вряд ли смогу когда-нибудь выбраться. Бежать, бежать, что есть сил, и, может быть, они меня не догонят. Но тут моя рука наткнулась на каменный топор. Ярость и какой-то радостный азарт охватили меня. Мои мускулы налились невероятной силой. С несвойственной для себя ловкостью, вскочив на ноги, я ударил по серебряному шару. Неожиданно он раскололся как пластмассовая игрушка, и из него вывалилось желеобразное существо. Я немного растерялся оттого, что моя победа над инопланетной техникой оказалась столь легкой. Но отпускать этого слизняка было нельзя, и с омерзением, с которым давишь гусеницу, я с размаху врезал топором по внеземному разуму. Зеленовато-коричневое желе чавкнуло и растеклось грязной лужей. Комок подступил к горлу, и меня вырвало. Наверное, я должен был бы радоваться столь молниеносной и сокрушительной победе, или, быть может, мучаться угрызениями совести оттого, что убил живое существо, но в душе было пусто. Мной владело лишь одно желание – подальше уйти от этого места.
Несколько часов спустя я обнаружил, что покинул зверинец. Поляна с плотоядными гигантскими грибами осталась позади. Я в растерянности смотрел на зеленоватый диск заходящего солнца. Куда идти дальше? Отчего-то не хочется умирать от голода в этой пустыне, но не возвращаться же обратно. Я пошёл за убегающей от меня дневной звездой. Когда солнце скрылось за горизонтом, я упал на тёплый песок. Я лежал,
