слово «прости» и иду вперед, попутно выхватывая цветы из корзин. Каждую, что попадается в мои руки, кромсаю на кусочки! Думает цветов достаточно?! И миллионов не хватит, чтобы перечеркнуть прошлое. Ничего не хватит.
– Оставь меня в покое! Мне прекрасно жилось без тебя, подонок! Тварь! Гребанный маньяк…, – рыдаю, держа в руках бедную розу. Мне нравится ломать эти ни в чем невиноватые цветы.
Некоторые прохожие, что встали с утра пораньше, чтобы выгулять своих животных, озадаченно осматривали обстановку на улице, а потом глядели на меня, не понимая, что здесь происходит.
Мейсон завалит меня вопросами, на которые у меня нет ответов. Надеюсь, он не подумает, что вся эта прелесть для меня.
«Прости».
Засунь свое «прости» себе в задницу, ублюдок!
Я останавливаюсь в концы улицы и сквозь пелену слез гляжу на дорожку из лепестков и сломанных стеблей, которые оставила после себя. Сильный ветер поднимает их, они слегка взлетают над асфальтом и убегают от меня и моей ненависти подальше.
Просто забыть. Забыть это. К вечеру здесь все уберут, и весь этот театр от Кая покажется мне дурным сном.
– Привет, Мелисса, – кивнула мне одна из соседок, пробегая мимо. Одарила пластиковой улыбкой, явно пытаясь приободрить меня. – Чего плачешь? Боже, какая красота! Для кого это, интересно? Наверное, он безумно влюблен. Такое я даже в кино не видела! – и она побежала дальше, потому что на самом деле не хотела знать, почему я плачу.
Я улыбнулась ей в ответ, задумчиво помахав вслед рукой.
Это точно. Не думаю, что найду еще одну девушку в мире, ради которой мужчина делал подобное. Как и не найду ту, которую этот же мужчина прилюдно унизил и раздавил в «Зале Порока».
Кай думает, что я должна растаять, хлопать в ладоши, потому что он выкинул денег людям, которые организовали эту красоту? Он в руках не держал не единого цветка, что валяются на асфальте. Лицемер. Чудовище.
Меня трясет, все органы внутри вибрируют, наполняются жизнью. Сердце стучит в висках, как бешенное. Я выгляжу как утопленница, возвращенная к жизни искусственным дыханием. Все эти двенадцать месяцев я была утопленницей. Проекцией, застрявшей между реальной жизнью и забвением.
Ненависть греет меня изнутри, возгорается. Радостно пылает в каждой клетке тела…
Сплошные противоречия.
Сотни чувств одолевают разум и душу. Желание убить Кая, и радость от того, что он помнит меня. И страх. Что все вернется. Зуд на кончиках пальцев от того, что встреча с ним, возможно, ближе, чем я думала…
Ох.
Вздрагиваю перед тем, как войти в метро, почувствовав вибрацию телефона в кармане пальто. Мейс наверное. Напоминает, чтобы я купила молока и хлеба на ужин.
Как бы не так. Сообщение от неизвестного…точнее от того, кто в представлениях не нуждается. Сам Царь написал.
«Киса, доброе утро. Нравится?! Я был вчера у твоего дома. Искушение подняться в твою комнату было слишком велико. Я дал тебе время прийти
