что старший товарищ оставит покурить. Но Шлыков не спешил расстаться с цигаркой – затягивался, с блаженной миной выпускал дым. Серега Герасимов довольствовался отечественными папиросами, но и их пришлось набивать – он щепотью собирал табак со дна пачки, наполнял пустую папиросную гильзу.
– Холодает, товарищ лейтенант, – покосился он на командира. – Но так и положено, лето не вечное, оно и так нам столько подарков раздало… Знаете, я тут подумал, ведь скоро зима, верно? А зимы в России злые, фрицы даже не знают, что это такое. У них в Европе значительно теплее – Гольфстрим, все дела… Не выдержат, околеют, кранты им придут уже в декабре. Вспомните Наполеона – как он замерзал со своим войском…
– Кранты, говоришь, немцам придут? – ухмыльнулся в жесткие усы Шлыков. – А нам не придут?
– Так мы привычные…
– Не мерзнем, что ли? – удивился Кошкин. – Сомнительное заявление, Серега. У нас на Урале люди пачками обмораживаются, хотя все местные, здоровые, крепкие…
– Серега отчасти прав, – сказал Шубин. – Немцы в этом плане изнеженные, что такое минус тридцать представляют смутно. Гитлер не планировал, что придется воевать зимой, полушубков с валенками солдатам не нашил. Будут перестраивать промышленность, налаживать выпуск одежды и обуви. Но это произойдет не сразу, немцы успеют основательно подмерзнуть. Но мы же не будем на это рассчитывать?
– Не будем, товарищ лейтенант, – Шлыков курнул в последний раз и отдал самокрутку Кошкину. Тот жадно затянулся, стал кашлять.
– Через минуту выступаем, – сообщил Глеб, – Кошкин, не давись, это же не мясо…
Маленькая группа бежала в размеренном темпе, Шубин нетерпеливо поглядывал на часы. Время поджимало, потеряли четыре часа. А если фельдфебель Гюнше что-то наврал? Тогда придется брать «дополнительное» время, а после смерти действительно искать этого пройдоху на том свете, чтобы еще раз прикончить! Округа гудела и сотрясалась – боевой техникой был напичкан весь район! Гюнше не соврал. Группа забралась в самую клоаку, а когда опомнились, пути назад уже не было, повсюду находились немцы! Разведчики лежали в бурьяне ни живы ни мертвы, от грохота закладывало уши, казалось, что колонна идет прямо по ним. За спиной по убогой грунтовке рычали самоходные артиллерийские орудия. Дорога тянулась параллельно большаку, но даже на ней все было забито. Пока спасала маскировочная раскраска. И сорная трава вставала по пояс, служила экраном. Нервы в порядке – эти люди повидали многое. За самоходками прошли два грузовика, в кузове смеялись пехотинцы – на такой войне легче, чем на учениях, даже неинтересно! Грохот затих, колонна растворилась за перелеском. Впору опять молиться, что эти «слабовидящие» не разглядели посторонних у себя под носом. Шубин поднял голову. За перелеском еще висело облако гари. Старшиново находилось слева – за плотной лесополосой. Там шла техника, но стена растительности гасила звуки. Видимо, мост через Ибирь уже починили, и вся армада тронулась в путь. Насколько продвинулись немцы? Сведений об этом не было. Какие войска и в
