потому что прямо на полу валялись служившая скатертью газета, полупустая бутылка водки, неаккуратно открытая ножом и вылизанная не то людьми, не то успевшими ретироваться котами жестянка с рыбными консервами. А чуть поодаль, в полумраке, лежал молодой мужчина. У него из груди торчал, очевидно, тот самый нож, которым открывали консервы. Вытекавшая из раны кровь образовала на полу довольно большую лужицу.
– Санек… – выдохнула Серафима Карловна, которая тоже успела спуститься вниз. – Вот подонки! Прямо в сердце…
– Вы говорили, что он бомж, – напомнил Рублев, недоверчиво разглядывая аккуратно подстриженного, чисто выбритого молодого парня в дорогом джинсовом костюме и явно не секонд-хендовской черной майке с похожими на иероглифы знаками. Правда, на ногах у него, кроме носков, ничего не было. Похоже, кому-то очень приглянулись его туфли или кроссовки.
– Ну да, мне Маруся говорила, что ему жить негде. Жена у него погибла, а родителей жены, в смысле тещу, он на дух не переносил, – поспешила уточнить Серафима Карловна.
– Да нет, я о другом, – покачал головой Рублев. – Он что, всегда вот так пострижен был, в одежду дорогую одевался?
– Нет, – присмотревшись, покачала головой Серафима Карловна. – Он в какой-то робе старой ходил. И да, небритый, немытый, и рыбой от него вечно несло. Нет, таким чистеньким я его никогда не видела, – уверенно сказала она и добавила: – Может, он себе новую девушку нашел. Хотел от Маруси уйти, а она приревновала и убила его?!
– Надо в полиций звонить, – решительно сказал Карим. – Мне начальник строго сказал, если ЧП, в полиций звонить.
– Да, конечно, вызывайте полицию! – сказал Рублев, бросив взгляд на часы. Без душа, без кофе, но встретить Василия он еще успевал.
– А вы куда?! – возмутилась Серафима Карловна. – Вы главный свидетель!
– Почему главный? – удивился Рублев.
– Как «почему»? – подняла брови Серафима Карловна. – Вы же первым труп обнаружили!
– Это подозреваемые главные бывают. А свидетели – это все те, кто видел преступление или место преступления, – попытался защититься Рублев.
– Ну что там?! – подала вдруг голос Мария Митрофановна, которая так и не решилась спуститься. Жулька жалобно заскулила.
– Труп! – односложно ответила Серафима Карловна.
– Как «труп»?! – в ужасе воскликнула Мария Митрофановна. – Чей труп?!
– Иди сама посмотри! – крикнула Серафима Карловна.
Рублев воспользовался случаем и поспешил подняться по лестнице. Но в подъезд войти он не успел, поскольку к нему подъехал полицейский «уазик», к которому побежал Карим, а следом подкатило такси. Из такси, к огромному удивлению Рублева, вылез, оглядываясь по сторонам, Василий Титовец. Комбат взглянул на часы. До времени прибытия поезда, которое назвал в телефонном разговоре Василий, оставалось около часа.
Василий, высокий, широкоплечий
