алые огоньки, но, возможно, то была всего лишь игра расшалившегося воображения.
– Звать-то тебя как? – спросил Чак, опуская луч фонаря.
– Пок Тохоло, – ответил индеец. – А тебя?
– Чак Роджерс. А это моя девушка, Мэгги.
– Вот и познакомились. Давайте ужинать.
Чак провел гостя в комнату. Мэгги уже сидела на своем рюкзаке, тщетно пытаясь унять несанкционированное поступление желудочного сока.
Пок развязал тесемки своего рюкзака, достал из него две свечи и прилепил к полу. Потом извлек пластиковый пакет, в котором обнаружились жареная курица, батон копченой салями и несколько кусков далласской ветчины.
– Ну ты даешь, Пок! Откуда такие яства? – Чак вылупил глаза, узрев все это, плюс свежие помидоры и огурцы, пучок лука и коробку с плавлеными сырками. Он даже вспомнить не мог, когда в последний раз лакомился чем-нибудь подобным.
Пок искоса взглянул на него.
– Не все ли равно откуда? – Он ловко поделил курицу примерно на равные части, орудуя ножом Чака с костяной рукояткой.
Все трое вгрызались в курятину с яростью и даже каким-то остервенением. Как ни была Мэгги занята поглощением съестного, все же заметила, что индеец то и дело поглядывал на ее партнера. В ее сторону он не посмотрел ни разу.
Насытившись, Чак завалился на спину и закинул ногу на ногу.
– Красота! Давно я так славно не едал! Куда путь держишь, приятель?
Пок достал пачку, выщелкнул сигарету. Вторую.
– В Парадиз-Сити. А вы, ребята?
– Да вот в Майами намылились.
Мужчины прикурили от пламени свечи.
– Работу небось найти хочешь? – поинтересовался Пок. Он сидел, скрестив ноги, как йог, время от времени выпуская из ноздрей струи синего дыма.
– Найду что-нибудь, – беспечно отозвался Чак.
– Ты уверен? – Пок внимательно посмотрел на Чака. – Фараоны шпану не больно-то жалуют.
Чак оцепенел от подобной наглости.
– Это ты меня назвал шпаной?
– А кого же? Принюхайся к себе, воняешь, как скунс во время случки.
Мэгги вздрогнула. Она знала, каким вспыльчивым бывает Чак. Но, как ни странно, ее дружок не схватился за нож, не бросился на индейца, а остался на месте.
– По мне лучше быть шпаной, чем наглым дикарем, которому не сегодня-завтра укоротят язык, – угрожающе ответил он. – Думаешь, перед таким наглецом, как ты, открыты все двери?
– Мне плевать на закрытые двери.
Чак мгновенно насторожился. Что-что, а запах зелененьких он чуял издалека.
– Хочешь сказать, что у тебя водятся бабки?
Пок кивнул.
– Сколько? – Голос Чака был пропитан алчностью. – Целых десять баксов? Готов поставить мизинец на отруб, что не больше!
– Завтра покупаю машину.
Чак присвистнул.
– Машину?
