шагом миновали Сахарную Головку – гору, служившую ориентиром во время вылазок. Теперь впереди французские траншеи. Здесь было тихо, только перекликались между собой замерзшие на ветру часовые, да где-то в глубине трубили дозорные горны. Подошли под неприятельские ложементы. Вот они, на горке!
– В колонну! – громким шепотом скомандовал Бирилев. – Ружья на руку! Вперед!
– Кто идет? – окликнул часовой.
– Русские! – выкрикнул в ответ лейтенант. – В штыки, ребята! Ура!
Спустя какую-то минуту матросы были уже на ложементах. Лихо работая штыком, Шевченко вместе с товарищами быстро прокладывал дорогу себя вперед. Вскоре ложементы были наши. Рабочие тут же начали срывать насыпь.
– Потери? – окликнул Бирилев своих унтеров.
– Трое пораненных! – хрипло выдохнули те в ответ.
– Не останавливаться! – кричал лейтенант. – Пока француз не опомнился, только вперед!
Так же лихо черноморцы выбили неприятеля из ближайшей к ложементам траншеи, на спине противника ворвались во вторую. В третьей напоролись на картечь, пришлось отойти. Теперь в штыки уже кинулись понявшие, что к чему, французы. Завязалась отчаянная рукопашная схватка. Шевченко, уложив замертво двоих, гнал перед собой третьего. Французы дрогнули, и вновь матросы отбивали одну траншею за другой. Все в кромешной тьме, в липком, рыхлом снегу. Неприятель давил числом, наши – удалью! Чаша весов все больше склонялась на сторону черноморцев.
– Поднажмем, ребята! – размахивал саблей Бирилев. – И француз тыл покажет!
Подавая пример подчиненным, он первым прокладывал себе дорогу среди врагов.
Внезапно из-за ближайшей скалы на него выскочило сразу полтора десятка алжирских зуавов, вооруженных штуцерами. Вот они разом вскинули свои ружья… Еще мгновение – и все для лейтенанта Бирилева будет кончено!
– Бережись! – Вмиг оценивший обстановку Игнатий Шевченко кинулся к командиру и заслонил его от пуль.
Впоследствии Бирилев вспоминал, что он ничего не успел понять, лишь почувствовал несколько глухих ударов в тело навалившегося на него Шевченко. Подоспевшие матросы штыками отбросили зуавов, а Бирилев все стоял на коленях перед распростертым на земле матросом.
– Да скажи хоть слово, брат! – умолял он своего спасителя. – Не умирай, прошу тебя!
Шевченко уже оставляли последние силы. Он побледнел, глаза его закатились, сухие, обветренные губы еще что-то пытались шептать, но прошло несколько минут – и он затих навсегда.
Та ночная вылазка была на редкость удачной: была захвачена правая параллель на Зеленой горе со всеми батареями, заклепаны восемь 36-фунтовых пушек-каронад, срыта до основания батарея в десять орудий, взяты в плен начальник инженерных работ, офицер и 25 рядовых. За эту вылазку Бирилев получил орден Святой Анны 2-й степени с мечами. Но, несмотря на победу, веселья не было. Черноморцы скорбели о своем товарище. Тело героя несли его друзья Болотников и Кошка.
Из
