– хотя в самой сути своей совершенно безумно, но еще кое-как оправдано, то попытки отречься от нас – дичайшая блажь. Что, опять ничего не получается?
– Ничего, как видите, – зло отрубил Гяур. – Так что давайте оставим эту пытку соблазном.
– Лучше оставим на какое-то время этот будуар, и пройдем в соседний зал, где, за бокалом вина, вы немного придете в себя; хотя бы настолько, чтобы вновь воспылать страстью к женскому роду. Словом, не волнуйтесь, мы сюда еще вернемся, обещаю.
8
– …А теперь забудем о наших чувственных экзальтациях и вспомним о трезвом разуме, – мягко улыбнулась Камелия, придирчивым взглядом сопровождая уходящую от них крутобедрую служанку – слишком молодую и вызывающе смазливую для того, чтобы она могла незаметно появляться в этой комнате и столь же незаметно исчезать.
– Разумное предложение. К слову, оно могло прозвучать значительно раньше, и не показалось бы преждевременным, – согласился князь Гяур.
Они сидели в небольшой комнатке, расположенной рядом с банкетным залом, и холодное фламандское солнце с северной чопорностью освещало наполненные сидром [6] бокалы, украшенный серебряной инкрустацией стол и невозмутимый профиль женщины, которая еще несколько минут назад казалась такой пылкой, отчаянно-храброй и умильно-несдержанной во всех проявлениях своих чувств.
– Не возражаю, могло прозвучать и раньше. Но пока что хватит об этом, – решительно потребовала фламандка. – Вам не представляется странным, что этого требую я, а не вы?
Гяур с тоской оглянулся на дверь. С графиней де Ляфер ему тоже иногда приходилось непросто. Однако сейчас он обрадовался бы появлению в омраченном его грехопадением доме этой златокудрой богини, как спасению.
– Напрасно предаетесь ожиданиям, полковник: она не придет, – с неотвратимой прозорливостью прочла его взгляд Камелия. – Графини не будет еще как минимум два часа, поскольку она занята его королевским высочеством, – иронично и резко бросала слова фламандка. – Можете вы, наконец, понять это?
Гяур рассмеялся и сделал несколько вызывающе долгих глотков. «Она пытается вызвать у меня смертельную ревность», – подумал он. Вино показалось кисловато-сладким, и вообще, у полковника не появлялось никакого желания более основательно испробовать его.
– Это я могу понять. Не могу понять другого – чем обязан вам? У меня возникло ощущение, что я должен чувствовать себя вашим должником. Вот только не возьму в толк, с какой стати.
– А «взять в толк» хотя бы то, что я не стала бы ни разводить постельные амуры, ни пиршествовать с вами просто так, не будь это продиктовано особым интересом к вам – на это вы способны?
– Совсем нетрудно.
Вновь появилась служанка, но Камелия так зашипела на нее на своем фламандском, что та попятилась вместе с яствами, от которых князь вовсе не намерен был отказываться.
Сидр – вино из яблочного сока. В старину использовалось как легкий столовый напиток.
