хотят идти врознь, а многие переранены». Царь послал казакам запасов и 5000 руб. денег, относительно же крепости порешил посоветоваться с народом, для чего был созван в январе 1643 года Земский Собор. Когда все дело было доложено Собору, то он постановил передать решение вопроса на благоусмотрение Царя, города же и области выразили готовность не жалеть ни жизни, ни имущества, если потребуется. Посланные для осмотра крепости царские доверенные донесли, что город разбит и разорен до основания, скоро его поправить никак нельзя и от воинских людей защищаться не в чем. Царь порешил, что отстаивать от турок Азов пришлось бы с крайним напряжением всех сил государства, а оно и без того страшно разорено и ослаблено, а потому послал 30 апреля 1643 года казакам грамоту с повелением покинуть Азов. Казаки вышли из города на Махин остров, куда перевезли свои трофеи и запасы, а Азов предали окончательному разрушению, так что турецкая армия, явившаяся для новой осады, нашла на месте грозной крепости только беспорядочные груды развалин.
Как бы то ни было, а казаки добились своего: выход на море был вновь свободен, и снова начался длинный ряд удалых морских набегов.
В море ходили казаки и малыми партиями– стругов по 10, по 15; ходили и целыми флотилиями – в 50, в 70 и до 100 стругов. А в струге человек по 30, по 40 и по 50. Само собой разумеется, что такие отряды, как ураган, сметали все перед собой: села и города обращались в развалины, жилища предавались огню, мужчины «под мечем клонились», а женщин и прочую добычу забирали казаки в свои далекие городки[22]. Если на обратном пути встречались турецкие военные корабли, то уж трудно было казакам действовать на своих челнах, перегруженных всякой добычей, приходилось идти наутек, пока не заметил враг ныряющих по волнам казацких стругов. Если же уйти уж было невозможно, то приходилось принимать бой в невыгодных условиях, и тогда жестоко доставалось казакам, несмотря на всю их храбрость и проворство. Тогда шла на дно морское вся купленная дорогой ценой казачья добыча, а сами храбрецы попадали в руки врагов, продавались в рабство в далекие мусульманские края, или же, прикованные тяжелыми цепями к огромным веслам турецких «каторг», пенили ими волны Черного моря. Тяжка была неволя турецкая. По 20, по 30 лет просиживали казаки в цепях, томились в тюремных подземельях или исполняли самые тяжелые и унизительные работы по прихоти своих повелителей. И проливали казаки горькие слезы, выжидая, когда же придут «братив вызволяти» их удалые товарищи.
Поэтому казаки предпочитали встретиться с неприятельскими кораблями в начале похода, и тогда сами первые нападали на врага. Завидев издали военный корабль, казаки старались занять выгодное для себя положение, становясь от него в стороне солнца. Тогда бесполезны были для турок их грозные пушки: солнце било наводчикам прямо в лицо, в глазах рябило от блестящей морской поверхности, – и о верной стрельбе нечего было и думать. Если же день был неясный, то казаки, прикрываясь мглой, охватывали неприятеля кольцом и устремлялись на него со
«А злато и серебро», говорят казаки туркам во время Азовского сиденья, «емлем у вас за морем: то вам самим ведомо. А жены себе красные (красивые) и любимые водим и выбираем от вас же из Царя-града».
