кого-то оскорбить! По крайней мере, я надеюсь, что обид меж нами в связи с этим не возникнет. Если что – валите все на скудость моего ума… Кхе.
«Саваб за приветствие человека другой веры? Вряд ли, хотя не думаю, что где-то рядом найдется человек, разбирающийся в этом вопросе… – удивился Юсуф, но тут же его мысли перескочили на более насущную проблему: – И откуда ты такой знающий взялся? Я уже слышал краем уха, что пришел сюда год назад откуда-то со стороны, но откуда именно? И почему знаешь арабские слова? Как все запутано…»
Между тем ветлужец продолжил:
– А теперь, гости дорогие, прошу по нашему обычаю к столу: обсудим дела наши грешные, а заодно и подкрепимся после тяжелого дня.
Под пристальным взором своего воеводы полусотник перекрестился на резную деревянную икону и придвинулся ближе к квашеной капусте, кислый запах которой на мгновение перебил гостям все остальные ароматы. Юсуф пригляделся к накрытому столу и непроизвольно поморщился: куски запеченного мяса с прожилками сала, аккуратными ломтями разложенные на тарелке, выглядели привлекательно, однако это была свинина. Ветлужец поймал его взгляд и понимающе кивнул, убирая плошку в сторону, на лавку.
«Хм, надо же, и это понимает… А сам пару мгновений назад смотрел на эту снедь с вожделением: как будто она уже таяла во рту, положенная на корочку ржаного хлеба… Кстати, еще теплого!»
– Иван, неужто пожалел для гостей съестного? – Воевода с ухмылкой посмотрел на своего подчиненного и перевел вопросительный взгляд на купцов. – Или вы не только хмельное не пьете, но и мяса не едите?
Юсуф хотел ответить, но полусотник успел перехватить инициативу:
– Для мусульман свинья нечистое животное, да и у нас в Библии об этом что-то сказано… На самом деле они правы: жрет она все подряд, так что вся зараза через нее в человека проникает! – Поймав недоверчивый взгляд своего воеводы, он пояснил: – В другом мясе всякие паразиты, там обитающие, погибают после термообработки… э-э-э… ну после сильного нагрева, а в свином остаются живыми. Думаю, что даже наш лекарь от таких болезней не всегда сможет помочь. Так что ты имеешь полное моральное право своим ближникам запретить не только крепкий мед пить, но и поросятину потреблять. Для здоровья полезнее! Так что готовься нас кормить говяжьей вырезкой! – Полусотник посмотрел на своего насупившегося предводителя и весело добавил: – Ну хотя бы лосятиной или медвежатиной!
– Балаболка! – только и смог выдохнуть воевода, после чего поднял руку, чтобы махнуть ею в сторону излишне разговорчивого подчиненного. Однако неожиданно наткнулся на совершенно серьезные лица булгарских купцов. – Что, все так и есть? Гм…
Отмашка неловко перешла в жест приглашения к столу: рассаживайтесь, мол, чего дальше в ступе воду толочь! Однако подойти к яствам никто не успел: снаружи донесся чей-то вскрик, и входная дверь с грохотом отскочила в сени.
В горницу ворвался тот самый малец, который на пристани
