должен быть там, – занервничал Дегтярев. – Я всегда ношу при себе ключи, кошелек, очки, документы.
– Может, ты забыл, где оставил портфель? – осторожно предположила я.
– Никогда ничего не теряю, – отчеканил приятель и стал похож на прежнего Дегтярева. – Я крайне аккуратен и, в отличие от некоторых, не лишаюсь ума при виде тарелки с изображением собачки.
У меня слегка отлегло от души. Слава богу, Александр Михайлович начал нападать, это верный признак хорошего самочувствия.
– Сделай одолжение, посмотри в ванной, – предложил толстяк. – Я всегда, придя с улицы, мою руки, вполне вероятно, что портфель стоит возле раковины.
Но и в крохотном совмещенном санузле не было дорогого изделия из крокодиловой кожи, подаренного полковнику Зайкой на Новый год. Машинально я пробежалась взглядом по шеренге дорогих парфюмерных и косметических средств – сплошь новинки лучших фирм, – затем шагнула в сторону одной из комнат.
– Туда я не заглядывал, – остановил меня Дегтярев.
– Уверен?
– Абсолютно. Сразу прошел на кухню.
– И кто тебе открыл дверь? – заинтересовалась я.
Полковник потер затылок.
– Не помню, вроде она была не заперта.
– Может, ты просто забыл? Заглянул, предположим, в гостиную, оставил там портфель и ушел на кухню? – предположила я. – Надо поглядеть.
– С тобой бесполезно спорить, – устало заявил полковник, – легче согласиться, чем отстаивать свою позицию.
– Думаю, что отстаивать собственные взгляды следует лишь по принципиальным вопросам, – не удержалась я от замечания и распахнула белую, кое-где ободранную створку.
Взору открылась не очень большая, просто обставленная комната. Бордовый ковер с традиционным орнаментальным рисунком стекал со стены на софу, с потолка свисала обычная трехрожковая люстра, в углу маячил узкий стол, чуть поодаль стоял огромный буфет – настоящий монстр, занимавший большую часть жизненного пространства. Но комната почему-то выглядела нежилой. Если в кухне можно было сделать вывод, что хозяйка дома не утруждает себя наведением порядка (колготки и упаковка прокладок, брошенные на самом виду, свидетельствовали о том, что ей не свойственно класть вещи на место), то гостиная вообще выглядела так, словно сюда давно не ступала нога человека. Ковер был покрыт ровным слоем пыли, серый налет лежал на мебели. В довершение картины возле буфета стоял здоровенный мешок, в котором явно находился какой-то строительный материал. «Вечная пломба», – гласила надпись на упаковке. И пахло в гостиной так, будто здесь год не открывали форточку.
Я еще раз внимательно осмотрелась, отметив, что на полу валяется тряпичная кукла с фарфоровой головой. И никакого намека на портфель. Вот только между допотопным буфетом и столом имеется пространство, а с порога не видно, что там…
– Говорил же, я не заходил внутрь, – подал голос Дегтярев.
– Минуточку! – бодро воскликнула я и, сделав пару шагов, заглянула в укромный уголок.
Взгляд
