модель. Одна была, но она его подвела. Сломала ногу, бедняжка, и теперь лежит со стальной спицей в лодыжке. А он уже договорился насчет выставки и попал в затруднительное положение.
Я все понимала, но по-прежнему была полна подозрений и заметила, что кругом достаточно профессиональных натурщиц. Джимми ответил, что дело не только в этом. Мне придется не только сидеть на стуле и терпеть, чтобы меня рисовали. Короче говоря, не соглашусь ли я зайти сюда завтра утром, часов в десять? Тогда Ангус как раз освободится; он уже закончит мыть полы и все сам мне объяснит. Он же, Джимми, со своей стороны, положа руку на сердце может обещать мне, что все абсолютно законно и за работу мне заплатят.
Мне нужны были и работа, и деньги, поэтому я согласилась прийти в десять утра и познакомиться с талантливым художником. И все же я настояла на том, что ничего не обещаю. Мне и раньше предлагали кое-что сделать за плату. И потом, если Ангус сейчас вынужден мыть полы в закусочной у Джимми, вряд ли у него много лишних денег и, следовательно, возможностей платить натурщицам.
– Не соглашайся! – посоветовал Ганеш, когда Джимми вернулся за прилавок.
Совет был хорош, но, как всегда, если Ганеш советовал мне чего-то не делать, я поступала наоборот.
Мы не спеша отправились домой – ко мне домой то есть. Было половина одиннадцатого, и в пивные набились пьяницы, которые спешили выпить последнюю пинту до одиннадцати, когда закрывались все местные пабы. В «Розе» в конце улицы все окна были открыты, несмотря на холодную ночь; надо было выпустить дым и пар произведенный толпой выпивох.
«Роза» – подлинный кусочек старого Лондона, сохранившийся почти в первозданном виде. Здание снаружи и изнутри выложено коричневой плиткой, теперь здесь уже не было земляного пола, посыпанного опилками, зато атмосфера сохранилась та же – откровенно дешевая и низкопробная. Все остальные питейные заведения в округе облагородили, и теперь в них ходит «чистая публика», «всякие хлюпики» или «одни гомосеки». Мнение зависит от того, кто вы такой – агент по недвижимости или завсегдатай «Розы».
Старая пивная полна жизни. В ту ночь там исполняли живую музыку. Либо что-то пошло не так со звуком, либо группа оказалась хуже обычного. Между взрывами хохота, неодобрительным ревом и – время от времени – звоном бьющегося стекла из зала доносились нестройные вопли и фальшивые гитарные аккорды. В общем, в «Розе» все шло как обычно. Как ни странно, серьезных неприятностей «Роза» никому не доставляет. Владелец нанял барменами двух боксеров-профессионалов, которые бдительно следят за порядком. Женщин за стойку «Розы» не допускают.
Кроме того, в «Розе» не подают никакой еды – разве что соленые орешки или картофельные чипсы. У них честное питейное заведение, а вовсе не какой-то вшивый ресторан, как любит объяснять владелец, если какой-нибудь случайно забредший чужак попросит меню. Предвкушая ночной исход несытых, но пьяных завсегдатаев, на позицию к пивной уже выдвинулся автобуфет, хозяин которого предлагал хот-доги. В нашу сторону неслись клубы едкого дыма. Рядом со своей передвижной закусочной владелец поместил
