нет. Поэтому я сам выезжаю к больным, получив тревожный сигнал. Впрочем, что-то я разговорился, прошу вас в мою приемную, – предложил он.
– Не бойтесь, это обычный лифт, – заметив колебания Вельки, подбодрил он ее. – Я вижу, вы принадлежите к расе лаверийцев, значит, вам знакомо это архаичное изобретение.
И, галантно поддерживая Вельку за локоть, доктор помог ей войти в лифт, жестом приглашая Краблика с Ромкой последовать их примеру.
Как только доктор и его посетители разместились внутри прозрачной кабины, как лифт устремился вниз, а половицы с тихим скрежетом сомкнулись над их головами.
На нижнем этаже оказалось огромное пространство, которое было разделено на несколько отсеков невысокими перегородками. В отличие от заброшенной, отчаянно нуждающейся в ремонте верхней комнаты, здесь все сияло и блестело чистотой.
Первое, что увидел Ромка, были большие стеклянные колбы, парящие прямо в воздухе. Они сообщались между собой сложной системой прозрачных трубочек, по которым текла бурая жидкость. Не успел Ромка удивиться, как заметил, что колбы вовсе не висят в воздухе, а стоят на столе, сделанном из толстого стекла, поэтому издалека он и кажется невидимым.
Одну из стен занимал большой экран, разбитый на несколько разноцветных квадратов, в каждом из которых картинки чередовались с записями на незнакомом языке.
– Это истории болезней, – пояснил доктор Густавс, заметив Ромкин интерес. – Я как раз просматривал их до того, как вы пришли. Очень удобное приспособление – я всегда могу ознакомиться не только с прошлыми болезнями, но и узнать текущее состояние здоровья моих пациентов. Обратите внимание, если цвет квадрата зеленый – то оно не вызывает опасения, если синий – нужно провести профилактику заболевания, ну, а уж если красный, то беднягу надо спасать – беда не за горами.
– А что у вас за той стеной? – мотнул головой Ромка в сторону, откуда из-за перегородки поднимался серебристый пар, прозрачным облаком окутывая круглые, висящие под потолком светильники.
– Да ничего особенного, – смешно сморщив нос, улыбнулся Густавс, – это косметологический кабинет. Там я провожу процедуры омоложения и замены конечностей.
– Замены чего?.. – удивился Ромка. – Конечностей?
– Ну да, – невозмутимо кивнул Густавс. – А что вас так удивляет? Вот недавно, пришла ко мне бахранка. Она влюбилась в лаверийца и жутко переживала из-за того, что у нее кривые ноги. Для бахранцев ноги колесом – обычное дело. Но чего не сделаешь ради любви… Благодаря моему регенеративному модулятору этот дом она покинула на замечательно стройных, длинных ножках. И дел-то оказалось всего на пять минут.
Говоря это, доктор пододвинул Вельке кресло на колесиках и жестом предложил ей присесть. Глубокое кресло с нежно-голубой меховой накидкой явно диссонировало с общим интерьером кабинета Густавса, в котором царил лаконичный стиль минимализм. Вообще-то это место больше напоминало какую-то лабораторию,
