А тропинка? Кто сказал, что тропы оставляют только люди? Вдруг тут звери ходят. Кабаны. Медведи. Те же лоси, к примеру… Какие, к чёрту, лоси?! В таком тесном пространстве разве что собака почувствует себя более-менее комфортно. Собака или…
Нет, про волков он где-то слышал, что те на человека первыми не нападают. Во всяком случае, летом, когда харчи – не первая проблема. Или… Рука сама потянулась к карману, где лежал захваченный на всякий пожарный травматический пистолет. И тут же успокоился.
Всё. Будет. Нормально.
Словно в ответ на мысли впереди забрезжил свет. Поляна? Похоже на то…
Точно. Поляна. А посреди неё…
Ну вот. Плутал, плутал, а вышел обратно. К Лукоморскому. Он? Вне всяких сомнений. Вон и знакомая «Гренландия» – причудливой формы голыш на месте отвалившейся коры. Нда…
Присев под дубом, Глеб достал из нагрудного кармана плоскую фляжечку, отвернул крышку и сделал пару глотков. Коньяк… Странно. «Хеннесси», а вкус как у дрянного «Самтреста». Всё палят, суки. Да и хрен на них, сволочей.
Коньяк, разлившись за какую-то минуту по телу, разогнал кровь. Усталость, конечно, чувствовалась, но была не критичной.
– Ладно, Колян, – сказал в пустоту Глеб, – видит Бог, я попытался. Прости, дружище, не получилось. Жаль, брат, но тут уж ничего не поделаешь.
Что оставалось? Лишь одно. Топать обратно, на станцию. Глеб посмотрел на часы – до ближайшей электрички времени в обрез – двадцать семь минут. Можно, конечно, дождаться следующей, но это долго. Почти два часа. Лучше поторопиться. Что тут столько времени делать? Да и перекусить совсем бы не помешало.
После допинга – коньяка – ноги понесли быстрее. Первый поворот. Второй. Третий.
Миновав последний – четвёртый – Глеб, словно оглоушенный невидимой дубинкой, вдруг встал посреди дороги. Как же так?
Заподозрив неладное, пусть и с опозданием, он снова полез в карман за фляжкой и, вытащив её, не смог поверить глазам. Вместо серебряного «Фердинанда Порше» в руке лежала этого же объёма, но стальная самоделка. Точно такую отец, помнится, спаял на заводе и вынес через проходную в голенище сапога. Глеб получил её в подарок на шестнадцатилетие. Вместе с кожаной обложкой для паспорта. И первой жидкостью, что налил туда, отправляясь с классом в поход, был вовсе не мамин морс, а тот самый…
Отвернув пробку, принюхался. «Хеннесси»? Как бы не так. «Самтрест». Эти вкус с запахом ни с чем не перепутать. Нда…
Пряча фляжку обратно, мельком глянул на часы. По прикидкам время до электрички ещё было, но лучше удостовериться, что… Что???
Строгая, без изысков, но элегантная в хромированном корпусе «Омега», подаренная коллегами, непонятным образом исчезла. С запястья начищенным медным пятаком бессовестно сверкал приснопамятный минский «Луч», доставшийся в наследство от почившего деда. Те самые первые часы, которые Глеб носил с двенадцати лет аж до окончания института. И глубокий шрам, оставленный меж большим и указательным пальцами сверлом соскочившей дрели, исчез. Да и сама кожа…
Дела-а…
