никого не велено пущать! – не дав договорить Петру, отчеканил стрелец. – Сегодня царев день! Приема нет. – Он перевернул бердыш горизонтально, и не успел Петр опомниться, как стрелец уперся ему древком в грудь и стал сталкивать с крыльца. Чтобы не упасть, Петр схватился руками за древко, а ногой уперся в балясину перил.
– А ну, иди отсель! – закричал стрелец и сильно, как ему казалось, стал давить Петру на грудь, стараясь спихнуть его с крыльца. Но Петр видел тщедушность воина, хоть тот и был постарше его самого, поэтому еще сильнее вцепился руками в палку и, отодвигая того назад, прокричал:
– Пропусти меня в школу! Я записан сюда для учения лекарским наукам.
Стрелец не то от бессилия, не то от того, что отрок и вправду ученик, ослабил напор, но бердыш не опустил, а пристально посмотрел сначала на Петра, а потом на своего напарника, спросив его:
– Василич, что делать?
– А ну погодь! – подходя, сказал стрелец постарше и рукой опустил бердыш товарища. – Так ты, выходит, ученик лекарской школы?
– Да, – подтвердил Петр, – с сегодняшнего дня я записан в класс.
– А ты чей будешь? – Он оглядел Петра снизу вверх. – Вроде как на стрелецкого не похож, али еще ты чей?
– Я сын дьяка Посольского приказа! – отчеканил Петр.
– В Оптекарской школе учатся только стрельцы и дети стрелецкие. Ну, еще, правда, поповские. А сынов дьяков нема, – возразил старший.
– Я по царской милости назначен в учение, – не унимался Петр.
Стрелец хмыкнул и на мгновение задумался.
– Слышь-ка, Никитка, – сказал он молодому, – а ну, сбегай к подьячему, а если того нет, спроси толмача, что делать с пришельцем – гнать в шею, пустить али еще што?
Молодой, подхватив одной рукой полы своего великоватого, похожего на балахон стрелецкого кафтана, а другой прижав к груди тяжелый бердыш, вбежал через сени в Аптекарский приказ. Как только он скрылся за дверью, толпа, спокойно стоявшая на ступеньках крыльца, почувствовав ослабление охраны, зашевелилась и начала медленно, монолитно подаваться вперед, прижимая Петра к старшему стрельцу. Охранник напрягся, налег на бердыш и со всей своей могучей силы, упираясь ногами в пол, закричал:
– А ну, сдай назад! Куды прешь, подлый люд! – И стал сталкивать толпу калек с крыльца, угрожая изрубить всех в куски. – Давно, видать, не были на расспросе в Стрелецком приказе? – закричал он. – А ну, кому сказал, сдай назад, сволочь!
В толпе послышался слабый стон. Видимо стрелец сильно прижал к перилам какого-то несчастного калеку, и тот скрипучим голосом простонал:
– Кормилец, пощади, отпусти грудь-то, дышать нечем… – И тот зашелся в неистовом кашле.
– Мил человек, – промолвила стоявшая на ступеньку ниже сухонькая баба с изъеденным оспой лицом, – подмогни хоть маненько-то, милок, поклич дьяка, мочи нет ждать…
– Я
