целовать полез, раз знал кто это?
– Не узнал, – буркнул Юу, отведя насупленный взгляд в сторону. – Он у нас в саду только две недели пробыл. Я только потом вспомнил, где его видел.
– Когда он тебя огрел, хах? – засмеялся кареглазый мальчишка. Юичиро только фыркнул.
– Сколько мне тебя звать надо?! Зачем сбежал?! Из-за тебя опоздаем, мне еще от отца прилетит! – донесшиеся недовольные возгласы привлекли внимание двух мальчишек. Из проулка вышел тот самый парень, спрашивающий о блондинистом ребенке, крепко держа его самого за плечо. Низко склонив голову, голубоглазый мальчик покорно позволял вести себя, не говоря ни слова в оправдание своего поступка. Достойно храня молчание за плотно сжатыми бледно-розовыми губами.
Когда они прошли мимо Юу и его товарища, блондин сделал лишь один жест – одарил Юичиро испепеляющим взглядом, который заметила только сама цель.
– А с виду точно девчонка. Даже футболка длинная, как платье, – хихикнул паренек, глядя вслед удаляющимся.
– Самая настоящая, – буркнул Юичиро, вспоминая как эта самая «девчонка» с первого своего появления в их саду проявила себя как наглое, раздражающее существо. За две недели не было и дня, чтобы он не сцепился с новичком, который нарочно задевал его, дразнил, а потом терся на виду воспитателей, насмешливо поглядывая на сжимающего кулаки Амане, который не осмеливался подходить к нему при взрослых. Но бывало, что Юу забывал об учителях и кидался на обидчика с кулаками, после чего отбывал свое наказание, пока рядом довольно улыбался обидчик. Сказать, что сам Юу был святым, однозначно нельзя, ибо, питая неприятие к новенькому, он сам с удовольствием и наслаждением задирал его при каждом удобном случае. Но, конечно, этого мальчик не помнил, а помнил он только нападки изворотливого недруга, злость к которому только усилилась после того, как из-за его молчания его высмеяли старшие. Если бы он не стоял, как вкопанный и не позволил себя тронуть изначально, Юу не оказался бы целью всеобщего веселья.
Юичиро возвратился домой смурной и задумчивый.
– Юу, – услыхал он женский голос и с удивлением поднял глаза. Из гостиной вышла молодая женщина. Это была мать Юичиро, её звали Эрика. В взволнованном взгляде ее черных глаз сквозила усталость.
– Где ты был? – она прошла и, присев на корточки рядом с сыном, обняла его, а после, проведя ладонью по его щеке, с волнением стала вглядываться в лицо ребенка. – Я переживала. Зачем ты ушел?
– Хотел посмотреть на фестиваль, – отвел тяжелый взгляд в сторону Юичиро.
– Один? – ужаснулась мать, но мальчик отрицательно покачал головой.
– Ах, Юу, – женщина снова заключила его в свои объятия.
– Прости, мама, я не хотел тебя напугать, – пробормотал Амане прижимаясь к матери. Больше всего он не хотел, чтобы она волновалась и переживала. Вызвать подобные чувства у матери он боялся.
– Это ты меня прости, – проговорила она. – В следующий раз я обязательно пойду с тобой. Вот увидишь. Я обещаю.
– Угу, –
