не смотреть по сторонам.
Вольдемар Сигизмундович оторвал взгляд от пейзажа за окном и обратил его на происходящее за столом.
Елена Сергеевна едва слышно всхлипнула.
– Я… я, пожалуй, пойду. Позвоню гостям. Успокою их, что имело место убийство, а не несчастный случай. – Она растерянно, влажными от слез глазами взглянула на мужа и поднялась. – Вдруг люди и вправду подумали, что дом ненадежен и больше бывать у нас не захотят, побоятся?
Хозяйка стремительно вышла из-за стола и быстро зацокала тоненькими каблучками, удаляясь из столовой.
– Ирина! – раздался холодный, резкий голос Вольдемара Сигизмундовича. – Я требую, чтобы ты не забывалась и не смела оскорблять мою жену, да еще и в ее собственном доме.
– Чем мне указывать, лучше за своей балериной следи. Я тебе никто и нечего меня жизни учить. Ясно? – решительно отбрила его Ирина Александровна на правах бывшей, ныне финансово независимой от него жены.
– Ты мать моей дочери и бабушка моего внука. И на этом основании я буду тебе указывать, – грозно свел брови Вольдемар Сигизмундович.
Остальные, уткнув носы в тарелки, испуганно молчали.
– Алексей, ты что, позволишь ему меня жизни учить? Что он себе вообразил? – пылала Ирина Александровна праведным гневом.
– Да ладно вам, ребята, помиритесь! Ирка, успокойся, – махнул рукой жене добродушный Алексей Николаевич. – У Вольки вчера тяжелый день был, а тут еще ты со своими бабскими штучками. Ну, наговорили друг другу сгоряча, а теперь забыли. Выдохни. – И он беззаботно рассмеялся, предложив не делать из мухи слона.
– Ну, знаешь! Я здесь ни секунды не останусь! – Ирина Александровна резко отодвинула стул и пулей вылетела из столовой.
– Женщины… существа эмоциональные… – развел руками Алексей Николаевич. – А ехать и правда надо.
– Пожалуй, мы тоже двинемся, – заторопилась Анжела, беря за руку сына.
– Феликс останется, – распорядился Вольдемар Сигизмундович. – Я его в понедельник сам в гимназию отвезу. А вы можете ехать. Вещи, необходимые для школы, пришлешь с водителем, – велел бизнесмен, и его дочь кивнула, едва сдерживая досаду.
– Феликс, детка, останешься у дедушки?
– Да! – с энтузиазмом согласился ребенок. Еще бы, два ближайших дня сулили ему немалые дивиденды: телевизор до ночи, всякая вкуснятина на обед, завтрак и ужин, поездка верхом, новые игрушки, стрельба из собственного ружья. И, возможно, какой-то сюрприз. Дед хитро подмигнул внуку.
– Наверное, и нам уже пора, – скромно улыбнулась Нина Андреевна, поднимая свое семейство.
– Пофистал, в понедельник в восемь у меня, – распорядился вместо прощания Вольдемар Сигизмундович.
Пофистал Тарасович раболепно склонился в быстром низком поклоне.
Агриппина покорно встала из-за стола и отправилась
