ней в темную парадную, и прощай, Катя Плотникова. Эта мысль ее несколько отрезвила, и она заметно притормозила, ища возможный выход из ситуации. Но выход нашелся сам. Он ткнулся носом ей в икру и защекотал, обнюхивая.
– Феденька! – радостно выдохнула Катя, оборачиваясь.
Позади нее, натянув поводок, вилял хвостом соседский пес Федя, лохматая псина размером с овчарку, неопределенной породы, на другом конце поводка пыхтела Нина Егоровна, Катина соседка с четвертого этажа.
– Здравствуйте, Нина Егоровна, – бросилась навстречу соседке Катя. – Как я рада вас видеть!
Нина Егоровна, красная, запыхавшаяся, с солидной одышкой, Катиной радости не разделила.
– Ну, оглоед проклятущий, всю душу вымотал, пока по сугробам таскал. Сегодня же зятю скажу, или он или я! – ругалась соседка, стараясь подтянуть к себе рвущегося на волю Федю. – Сколько раз им говорила, завели псину – вот и гуляйте сами! – Нина Егоровна поправила сползший на нос берет и рявкнула на всю улицу: – А ну, домой, кому сказала? Сегодня же на помойку выкину!
Федя, видимо сообразивший, что шутки кончились, рысью метнулся к хозяйке, с налету встал на задние лапы и, счастливо потявкивая, вылизал ей все лицо.
Весь боевой настрой Нины Егоровны тут же растворился в потоке беззаветной Фединой любви, и теперь она стояла маленькая, пухленькая, красная и одышливая и с умильным выражением лица взирала на крутившегося у ее ног четвероногого подлизу.
– Вот всегда так! Сперва душу вымотает, а потом лизаться начинает, – сматывая поводок, поделилась соседка. – Ну, домой!
Катя оглянулась. Никаких подозрительных типов вокруг не наблюдалось, и она вслед за соседкой пошла к подъезду.
Войдя в квартиру, Катя сбросила сапоги и, не включая света, подкравшись к окну, осторожно из-за занавески осмотрела улицу. В слабом бледно-желтом свете фонарей кружились, медленно опадая на землю, снежинки, запорошенные снегом кусты и ветви большой березы, почти касавшиеся Катиного балкона, сгибались под грузом тяжелого влажного снега. Ни одной живой души возле дома не было. Лепота, подумала Катя, задергивая занавески, и наконец-то включая свет.
Похоже, она просто перенервничала. Светкина смерть, встреча с Мариной, Настины рассказы о неприятностях в клинике, Вика с рассказом о проснувшемся в Александре Вадимовиче интересе к Катиной особе. Нет. Последнее событие было как раз сугубо позитивным. Зато был еще идиот отоларинголог со своими скользкими предложениями. Тут Катя замерла с одним сапогом в руке. А может, все-таки пожаловаться Маргарите? Вдруг не померещилось и за ней сегодня следили? Катя поставила на коврик сапог и задумалась. Нет. Наверняка померещилось. Но все же сколько событий произошло за последние четыре дня! С тех пор, как Катя вернулась из пансионата, она дня спокойного не знала. Вот нервишки и расшалились. Пора брать себя в руки.
На ночь Катя приняла лошадиную дозу валерьянки
