радостно и щербато улыбаясь. Хромой обернулся ко мне:
– Прошу к нашему шалашу…
Женщина стеснительно протянула мне руку: «Шура!..»
– Шура-дура… – изрек Лёва. Шура заулыбалась ещё радостнее.
– С нами картошки исть… – пригласила меня. Я сказал «Спасибо, обедал» и присел на пень у входа. За столом из горбылей между Лёвой и Шурой сидела девчонка лет десяти, остриженная наголо, как детдомовская.
– Вы сторож? Пастух? – спросил я. – Вас зовут Лёва?
– Кто я? Как меня зовут? – и Лёва, посыпая картошину солью, продекламировал:
– Иван Иваныч Иванов, предводитель жиганов! И я же – Иван Иваныч Померанцев, любитель музыки и танцев!
Шура упала на лавку и прямо закатилась от смеха. Мне тоже было смешно, но не настолько, чтобы так вот закатываться и валиться на лавку. А Лёва продолжал:
– Вот сейчас поедим картошки, я пойду покурить и сразу тебе всё расскажу – кто я есть, зачем на свет родился, что из этого вышло и т. д., и т. п., и всегда к вашим услугам.
Всё, что изрекал Лёва, приводило Шуру в радостное восхищение. Сама она ела мало, а всё подкладывала Лёве и девчонке, ловя при этом каждое слово маленького мужчины.
Закончив обед, Лёва заковылял к насыпи, я за ним. Вспомнив, как он хвастался – «и пью, и курю…», я очень вежливо заметил:
– А я видел, каких вы девок любите…
Он громко захохотал:
– А это не девка, это – жена! Мне – двадцать семь, ей – всего сорок! А Гальку я удочерил, это её дитя, невинный плод любви несчастной… У каждой женщины должна быть волнующая тайна! А если нет, надо придумать. А без тайны – нет женщины! Так, скотина двуногая… Я правильно излагаю?.. Ха-ха!.. Ну ладно, давай знакомиться, Честь имею – Лёва, Лёвчик, Лев Николаевич Петров. Профессия – вор-рецидивист!
Я ему сразу поверил. И тут же сделал глупость. Желая изобразить бывалого парня, знакомого с блатным миром, спросил небрежно:
– Давно завязал?
– Завязал своевременно. А ты мне тютельки-мутельки не строй. Я же тебе сказал – артиста из тебя не выйдет, можешь мне поверить. Ты – кто? Ученик седьмого или восьмого класса, комсомолец, член бюро или редактор стенгазеты… Отличник учёбы или около того, сын порядочных родителей… И по фене со мной не надо. Я тебя такого, как есть, уважаю. Давно за тобой наблюдаю… Ты мне подходишь!
– Для чего подхожу? – с некоторой тревогой спросил я.
– Для души, для разговора! Мы же с тобой русские люди… Как можно без разговора? Ты вот садись, и я присяду. Я сейчас буду излагать свою автобиографию, а ты слушай и не перебивай. Все вопросы в письменном виде!
Но тут вдруг прибежала Галька и закричала, что какой-то дядька уводит корову из моего стада. Я выскочил на насыпь и увидел, что пожилой мужик тащит на верёвке красно-пёструю Зорьку. Пока я его догонял, Галька успела прокричать, что этот дядька сам загнал корову на своё поле.
Ковбойские страсти
Всё ясно
