поскольку многие клирики были выходцами из народа, могли прозвучать слова сочувствия: «Ведь у бедных сервов нет имущества, за все должны они платить тяжелым трудом, бегать, напрягаться, уставать; кто сосчитает их беды, их страдания, их слезы и стоны!».
Понятно почему, когда начиная с 1100 г. сеньоры стали предоставлять за плату сельским общинам «хартии вольностей», – видя в этом способ быстро получить крупные суммы наличными, – те не скупились, вплоть до того, что по уши влезали в долги. А ведь хартии эти не несли полную свободу. Но они все же фиксировали, а значит, ограничивали обязанности крестьян по отношению к господину, отменяли наиболее тяжкие повинности, ограждали от произвола и вымогательств – для чего иногда восстанавливались в силе давно известные кутюмы, положения обычного права. Во многих случаях хартиями устанавливалось крестьянское общинное самоуправление. Важно и то, что они практически стирали границы между вилланами и сервами – крестьянство в этом смысле становилось более однородным.
А еще сельские жители, если только представлялась такая возможность, легко снимались с места. В те времена многим феодалам, получившим во владение новые земли, надо было осваивать целину: выкорчевывать дебри, осушать болота. И они заключали с крестьянами заманчивые договоры: новосел вступал в совладение землей с господином. Движение таких целинников было массовым – не только из-за социального гнета, но и потому, что во многих старых районах молодым семьям трудно было обзавестись самостоятельным хозяйством.
Память о тех мужественных первопроходцах несут в себе названия многих французских городов – тех, в которых присутствует «вильнев» (новый город), «совтер» (отвоеванная земля), «борд» (небольшая ферма), «эссар» (раскорчеванный участок).
И несмотря на все невзгоды, на феодальный гнет, усиление эксплуатации, засухи, войны, усобицы – рос качественный уровень сельского хозяйства. Не так уж много было существенных нововведений – до эпохи технологических революций было куда как далеко, но гораздо шире, чем прежде, стало применяться ранее уже известное, но запамятованное в ненастные века. Плуг с лемехами и отвалом вытеснял соху и мотыгу, появлялась более совершенная упряжь для тягловых животных, быстро росло число водяных и ветряных мельниц. Совершенствовался севооборот: повсюду переходили к троеполью.
Росли урожаи, появлялся избыточный продукт – становилось возможным выделение ремесел в самостоятельные профессии, возникновение и рост городов, расширение товарно-денежных отношений по всей стране. Получше стали жить и крестьяне: качественней питаться, привлекательнее и прочнее стали их дома и подворья.
Заря урбанизации
Судьбоносным для всей европейской истории явлением стал подъем городов. Мы видели, какие кризисы приводили к оскудению старых городов галльских и античных времен. Но с начала II тысячелетия положение стало меняться. Многие знаменитые и процветающие
