Скоро вся компания туда подтянется… а может, уже подтянулась.
– Идиоты! – закипел Максим. – Нельзя к Бобышке! Этот адрес на Олеко Дундича менты зачистят в первую очередь, я же туда шел!
– Уймись, – поморщился Фаткин. – Верка не живет на Олеко Дундича, ты напрасно туда шел. Верка живет на Партизанской – у нее нормальный дом, оставшийся от бывшего… вернее, от мертвого мужа. Из дома несколько выходов, чего ты трясешься?
– В цвет попал, – подтвердил Угрюмый. – Центровая хаза у Верки – такую понтовую блат-хату можно учудить…
– Надеюсь, – проворчал Максим. – А то я такой переполох затеял – целую банду уложил…
– Мы в курсе, – кивнул Фаткин. – Ильич рассказал. У него прямая связь с коллегами в ментуре, которым не по нраву происходящее в этом городе. Не удивляйся, такие люди еще есть. Он в курсе последних криминальных событий. Представили, конечно, иначе: бандитское нападение одного на четверых – план «Перехват», всем постам, вся фигня, известно имя нападавшего…
– В натуре, – согласился Угрюмый. – Прочно ты сел на вилы, Максимка.
– Ничего, что спрошу? – перебил Максим. – Кто такой Ильич?
– Мент позорный, – хохотнул Угрюмый, сворачивая на неприметную улочку.
– Бывший мент, – поправил Фаткин, покосившись на Максима. – Из машины не прыгай на полном ходу… Суриков Алексей Ильич. Четыре года в отставке – ушел в капитанском звании, пока не начались проблемы с совестью. Основательный дядька. Мы с ним практически друзья, на соседней улице живет, в шахматы часто играем…
– Отказываюсь что-то понимать, – признался Максим. – Почему меня подставляют, что я им сделал? Вернулся с зоны, никого не трогал…
– Вот об этом Ильич и хочет с тобой перетереть, – пробормотал Фаткин. – Всё, мужики, кончай болтать, уже приехали…
Кружилась голова в предчувствии чего-то странного, невероятного. Тихая улочка у самых гор, приземистый домик за резной оградой в окружении бурной зелени. Тишина, покой… Его не нужно было упрашивать, сам шел – и чем дальше, тем быстрее. Обстановка в гостиной не блистала роскошью, но вот то, что ее наполняло…
– А вот и мы наклюнулись, – возвестил Угрюмый, вторгаясь первым в гостиную.
– Скотина ты все-таки, Каверин, – бескомпромиссно заявила Верка Верещагина, одетая весьма «непринужденно» – в короткие шортики и топик. Уперла руки в бока, приняв излюбленную позу, осуждающе качнула головой. – Какая же редкая ты скотина… Даже не пришел, даже не намекнул, что ты в городе, – узнаем об этом от посторонних лиц…
– А ты только глянь, как она для тебя разделась, – съязвил Макар Глуховец, развалившийся на диване с бутылкой пива.
– Заткнись, Макар, – окрысилась Бобышка. – Я раздета ровно настолько, чтобы считаться одетой! Ты бы видел, в чем я тут хожу, когда никого нет!
– Хочешь, чтобы я увидел? – насторожился Макар.
– Коляша, блин, парамыгу закрой! – ахнул
