упал свет запыленной лампочки, озарявшей уголки подвала слабым светом. Он недовольно фыркнул, ибо, несмотря на безвредность электричества, в тени всегда чувствовал себя спокойнее. Запустив длинные пальцы в карман, он извлек упаковку томатного сока.
Человек в черном, стоя спиной к нему, глухо произнес:
– Но мы договорились, Гензель. Больше ты не сделаешь и шагу без моего разрешения.
– Да, господин, – покорно согласился вампир. – Как прикажете.
Глава двадцать пятая
Классики
(через сутки, 10 часов 12 минут)
Официантка с треском поставила на стол кружки с ледяным пивом. Она сразу узнала гостей, которые приходили два дня назад, предъявив VIP-карточку, а потому немного их побаивалась. Годы, проведенные на Земле, научили ее – начальство следует уважать.
– Вам сменить скатерть? – услужливо осведомилась она.
– Нет, спасибо. Если что-нибудь будет нужно, мы вас позовем.
Малинин, как и в прошлый раз, осушил половину литровой кружки одним глотком. Несмотря на то, что унтер-офицер не блистал умом, он отлично понимал, что их временный VIP-статус с холодным пивом в ресторанах обязательно закончится вместе с окончанием расследования. Счастье никогда не бывает вечным.
– Ну что? Так и не звонил? – ради приличия спросил он, сдувая остатки пены.
Калашников смотрел в глубь своей кружки. Через минут пять он расщедрился на ответ.
– Нет.
Малинин глубокомысленно хмыкнул, вложив в этот звук всю глубину своих сомнений. Алексей равнодушно пожал плечами.
– Похоже, босс вообще потерял интерес к расследованию. Когда я позвонил ему от Дракулы, он назначил мне аудиенцию на одиннадцать утра, а потом за полчаса до встречи его секретарша перезвонила и сказала – Шеф сам со мной свяжется, как будет время.
Со стороны Малинина опять донеслось бульканье – он не в силах был оторваться от вожделенного напитка. Опыт говорил – необходимо как можно быстрее выпить одну порцию, потому что обязательно принесут другую. Уж в этом он никогда не ошибался.
Подлетевшая официантка забрала пустую малининскую кружку. Посетители ресторана полными злобы взглядами проводили запотевшее от холода стекло, но промолчали.
– И это есть плохо, – продолжал Алексей. – Потому что когда Шеф неожиданно потребует, чтобы мы предстали перед его янтарные очи, то выяснится – сказать-то нам ему и нечего.
Даже сквозь стекло кружки было видно, что Малинин заметно погрустнел.
– Прошло два дня. Мы не нашли ни Гензеля, ни Сталина, – шаг за шагом добивал его Калашников. – Так что зря я радовался по поводу роз – зацепка ничуть не помогла. С анализом вещества тоже неизвестно что. И у Склифосовского, и у Менделеева мобильники отключены с позавчерашнего дня. Короче, наше дело труба.
Алексей без всякого удовольствия отхлебнул пива. Вкуса он не почувствовал.
Сзади раздались жидкие аплодисменты. На сцену вышел крепкий мужчина со
