стоите? – крикнул он резко. – Выйдите, приведите себя в порядок и явитесь как положено
Баженов повернулся через левое плечо, чеканя шаг, вышел, застегнул верхнюю пуговицу гимнастерки, подтянул потуже ремень с пистолетом. Бледный от злости, постучал, приоткрыл дверь и спросил разрешения войти. Получив таковое, вошел и отрапортовал:
– Лейтенант Баженов по вашему приказанию явился!
– Почему ремень не подтянут?
Баженов затянулся еще сильнее.
– Почему кобура на левой стороне, а не на месте, как положено?
Баженов передвинул кобуру. Когда кобура слева, вынимать пистолет и быстрее, и намного ловчее. На сей счет гитлеровцы не такие уж дураки.
– Отставить разговорчики!
Оказывается, от злости он думал вслух. Плохо! Меж тем Синичкин не унимался:
– Объясните, товарищ лейтенант, почему вы нарушили мое приказание и не передали мне ни одного донесения.
Вот оно что, догадался наконец Баженов и объяснил, что клером он не имел права передавать, а у его связистов был код только для связи со штабом армии. Можно было передать шифром, но шифровальщика у товарища подполковника ведь не было.
Подполковник сердился, называл объяснения Баженова неудовлетворительными – лейтенант не сообщил даже, что вышел на берег Днепра!
Подполковник не стал слушать объяснений Баженова и кратким «Можете быть свободны!» завершил аудиенцию.
Баженов облегченно вздохнул и направился к хате, где размещались «опытники».
Он шел, подбирая слова, чтобы тактичнее сообщить Сысоеву о вероятной гибели его семьи. В хате сидел майор Корнилов и что-то писал. Сысоева не было: утром уехал с командующим. Баженов обрадовался отсрочке неприятного разговора и, перекусив, завалился спать. Когда его в обед разбудили, Сысоева все еще не было.
После обеда Баженова вызвали к оперативному дежурному. Баженов захватил с собой автомат, бинокль и планшетку с картой.
В дежурке собралось около двадцати офицеров, среди них и знакомые по офицерскому резерву: подполковники Овсюгов и Казюрин, капитан Чернявский и другие. Было накурено, все громко разговаривали, смеялись. Дежурный, плечом прижимая трубку к уху и что-то записывая, то и дело кричал им:
– Тише! Ничего же не слышно!
Вошли Андронидзе, Помяловский, Авекелян.
– Здравствуй, дорогой! – Андронидзе приветственно помахал рукой знакомым и присел рядом с Баженовым.
Дверь отворилась – появился Сысоев. Он выглядел усталым, резче обозначились морщины на осунувшемся аскетическом лице. Баженов поднялся ему навстречу.
– Ну как? – спросил Сысоев.
– Вы не получили радиограмму? Не нашел…
– Радиограмму получил. Удалось ли уточнить?
– Село сгорело. Свирепствовали гитлеровцы: создавали зону пустыни.
