style="font-size:15px;"> – А кто тебе писал из армии о собаке? – недоверчиво спросил Егор, которым снова овладели сомнения.
– Мне писал старший лейтенант Сапегин, – быстро и уверенно ответил Борис. – Он был на Ленинградском фронте.
– Верно! – воскликнул Егор. – Что верно, то верно. Максим Иванович был тогда старшим лейтенантом. Вот здорово, вот история! Ну кто бы подумал, что ты встретишься со своим бывшим псом в Джелал-Буйнаке! Вот чудо!
– Чудо! – тихо отозвался Борис.
Кольцо ребят вокруг них сузилось.
– Барс! Барсенька, Барсучок! – воскликнул Борис и бросился к собаке.
– Осторожно! – крикнул Егор. – Он тебя почти забыл, а чужим не дает гладить… Осторожно!
Но Борис уже стоял на коленях возле собаки, обняв ее обеими руками, и, прижавшись головой к морде Барса, что-то шептал. Егор, готовый броситься на выручку, не спускал глаз с притихшего растерянного Барса.
Маленький киргиз «Белая майка» бил кулаком о кулак и, сверкая глазами, кричал:
– Ай, как хорошо! Ай, как хорошо!
А на ветке шелковицы сидел скворец, и крылья его трепетали от радости, как это бывает ранней весной утром, после холодной ночи, когда он вещает новый пламенеющий, пьянящий жизнью день.
– Что же ты теперь будешь делать? – спросил Борис Ладыгин, когда Егор окончил рассказ о себе.
Они сидели рядом на краю каменного водоема. Возле их ног лежал Барс, а за ним на траве сидели мальчики и девочки.
Егор наморщил лоб. Его взгляд выразил беспокойство. Без полковника Сапегина жизнь ему казалась какой-то ненастоящей. А что же теперь с ним будет? Егор промолчал.
Тогда посыпались советы:
– Учиться в ремесленном!
– А почему не в Суворовском? – спросил кто-то.
– Осенью поработает в колхозе, а зимой будет учиться.
– Ему надо в семью…
Советы эти были не очень-то нужны Егору. До Ташкента он ехал вместе с демобилизованным офицером из их части, капитаном Маловым, которому и поручили доставить Егора к полковнику Сапегину. И только настойчивость самоуверенного Егора и уверения в том, что «тут близко, я не маленький, сам доберусь», привели к тому, что в этом городе он очутился один. При желании Егор мог бы вернуться к Малову в Ташкент. Капитан любил воспитанника их части и, конечно, устроил бы его жизнь, но возвращение к Малову казалось мальчику отступлением, изменой Максиму Ивановичу Сапегину. Поэтому Егор даже не рассказал ребятам о Малове.
В глазах ребят юный фронтовик увидел столько горячего сочувствия, что ему сразу стало легче. Вот уж не думал Егор попасть в такое положение! Но трудности всегда только раззадоривали его воинственную натуру. Страстное желание во что бы то ни стало разыскать своего фронтового отца безраздельно овладело всеми помыслами и чувствами Егора.
– Буду искать полковника Сапегина, – сказал он твердо. – Буду искать, пока не найду! Понимаешь, мне без него жизни нет. Я дал слово приехать к нему.
