лоб, стараясь что-то припомнить, потом вдруг опустил руки, закрыл глаза и прислонился плечом к стене. Тут только Егор заметил, что лицо у Бориса очень красное и губы дрожат.
– Что с тобой? – встревожился Егор. – На солнце пережарился?
Борис не отвечал. Он опустился на пол и тяжело дышал. Егор побежал во двор, намочил в арыке платок и выжал воду на голову Бориса. Мальчик открыл глаза – они были мутные и блуждающие.
– С утра меня то в жар, то в холод бросает… и голова болит. Думал, пройдет, а сейчас просто искры в глазах, – хрипло сказал он. – Пить хочется.
– Только не заболей… Ты ляг поудобнее, положи мокрый платок на голову, может, пройдет, – беспокоился Егор.
– Конечно, пройдет. Вот полежу немного. Пережарился на солнце, – прошептал Борис и лег навзничь на землю. – Расскажи что-нибудь, – попросил он.
Взволнованный Егор подложил ему свернутую плащ-палатку под голову.
– Ну, что тебе рассказать? – спросил он. – Я тебе расскажу, как полковник Сапегин гриппом болел.
…Дело было так. Мы строили на льду мост, началась бомбежка, и полковник провалился под лед и заболел. Температура у него была около сорока градусов. Началось Сандомирское наступление, все офицеры штаба армии в частях. Линию противника прорвали… Противник отступает с боем. Связь плохая. Получили сообщение, что одна дивизия уже за городом. Ну, оперативный дежурный доложил, что город взят. Сообщили наверх. А полковник из штаба фронта поехал в город и еле вырвался от фашистов. А о взятии города уже пошло в генштаб… Ну, вот. Вызывает командующий нашего Сапегина. Тот является, еле на ногах держится… «Знаю, что ты болен, – говорит командующий, – а кроме тебя, послать некого». – «Нет, здоров, товарищ генерал», – отвечает Сапегин. «Садись тогда в мою машину, самолет «У-2» уже ждет тебя на аэродроме, лети и разведай, есть ли в городе противник». И Сапегин полетел. Видит – пожары, дым, нашу танковую колонну на дороге… Цепь лежит возле города. Оттуда ему руками машут. Подлетел к окраине – фашисты. Он назад. Только стал разворачиваться, а те ка-ак начали стрелять! Мотор зачихал. Самолет стал снижаться. «Оттяни хоть немного к нашим!» – кричит полковник Сапегин пилоту. А тут фашисты стали снарядами в землю бить, в то место, где самолет должен сесть. Летчик поджал – с километр пролетели и на поле за лесом сели. Летчик починил перебитый провод, и они прилетели на аэродром. Полковник Сапегин доложил командующему, где окопы, где батареи противника, что в городе делается. Освободился он, пошел к себе, и вдруг ему есть захотелось! Измерил температуру – нормальная. Ясно? Переволновался – и вылечился. Вот и тебе надо какое-нибудь потрясение.
– По-стара-юсь! – с трудом ответил Борис, не в силах сдержать лихорадочный стук зубов.
В дверях мелькнула красная майка, и появился Топс. Увидев Егора, он еще издали дружески помахал ему рукой.
– Едем? – деловито спросил он Бориса.
Тот молча лежал с закрытыми глазами.
– Едем, –
