друга…
– Да пошел ты!
Коньячная бутылка была пуста. Я встал, чувствуя, что не совсем твердо держусь на ногах. И предложил:
– Идем еще раз посмотрим запись.
– Давай.
Нужно было убедиться, что мои предположения правильны и мальчишник действительно заснят в фотостудии Каси.
Мы снова прокрутили всю запись с самого начала.
Дети в парке, короткая пауза. Затем мы смотрели уже внимательнее: лысый парень в широких джинсах явно говорил тост, торжественно поднимая стакан и ухмыляясь; фоном ему служила черная стена. Голубоглазый душка и наш знакомец-мертвец также красовались на черном фоне, а за спиной мертвеца можно было разглядеть белый уголок фотографии в тонкой металлической рамке.
Заки от напряжения прикусил губу.
– Это ее диван, – решительно заявил он, в очередной раз лицезрея на экране себя, любимого. – Точно.
Я немного отмотал пленку назад – мне показалось, что когда камера, переходя с одного персонажа на другой, слегка дернулась, мелькнуло что-то еще. Стоп-кадр позволил рассмотреть острый уголок серебряной звезды из фольги в верхнем правом углу. Сомнений не осталось.
– Салют! – раздался в этот момент жизнерадостный голос Васька Щекина. И он сам, румяный и энергичный, влетел в комнату и живо уставился на экранное лицо давешнего мертвеца. – Ого! Это его пришили сегодня ночью? Я видел в утренних новостях.
Тут мы с Заки уставились на Васька.
– И что сказали в утренних новостях?
Васек с удивлением посмотрел на нас.
– Да ничего такого. Парень был главным редактором иллюстрированного журнала, и кто-то пристрелил его ночью прямо у подъезда дома, когда он возвращался от знакомого. Но, ей-богу, о том, что его пришили вы, ничего не говорилось.
Васек обожает добрую шутку.
Расследование начинается
Все было под контролем: Заки в несколько подавленном настроении отправился принимать расслабляющую ванну с солями Мертвого моря; Васек, перекусив на кухне и высоко оценив мой кулинарный талант, кинулся в оранжерею, где запланировал произвести подкормку нескольких кофейных кустов; я же пешком отправился к ближайшему киоску за последними газетными новостями.
Васек оказался прав, наш мертвец до того, как стал таковым, являлся главным редактором «толстого» мужского иллюстрированного журнала «Сэр», и его действительно обнаружили застреленным у родного подъезда дома-муравейника. Звался убитый Константином Лиманским, имел жену и двоих детей, а к моменту своей внезапной трагической гибели успел прожить тридцать девять лет.
Разумеется, за столь короткий срок газеты не успели вынюхать ничего особенного. В нескольких полубульварных изданиях я успел прочесть только классические сплетни: дескать, Константин был изрядным бабником и вполне мог пасть жертвой какого-нибудь ревнивца.
В задумчивом настроении я вернулся домой и поднялся
