style="font-size:15px;"> – Семья у меня, – буркнул в ответ отставной десантник. – Супруга такой скандал закатила! Зато теперь никаких возражений. Все решено за нас.
– Я не нуждаюсь, чтобы кто-то решал за меня! У нас демократия. Как хочу, так и живу. Я никому ничего не должен! И права у меня есть. Ведь хотел смотаться отдохнуть куда подальше! Оттянуться со вкусом. Не успел.
Он не стал добавлять, что уезжать, по большому счету, сейчас было некуда. В Европе какая-то гражданская война, на югах – война вполне настоящая. Даже в Америке и то откровенный бардак с непрерывной стрельбой.
– А моя телка смоталась. В Египет. Еле ноги унесла, – вздохнул Серанцев.
– Так то Египет. А надо куда-нибудь на Багамы или Карибы. Подальше от чертова Востока, раз там бардак, почти как здесь.
– Или здесь, как там…
– Перекур закончен! Строиться!
Вот и весь разговор. Ночью же в импровизированной казарме вообще стояла полная тишина. Парнишкам едва хватило сил снять берцы, а дальше рота провалилась в сон без сновидений. Зато такое впечатление, только заснули, как уже грянуло извечное:
– Рота! Подъем!
Серанцева бил легкий озноб. Не то от утренней прохлады, не то от пришедшего вдруг осознания: все происходит всерьез. Подобно многим парням, Сергею было-то двадцать семь лет, он видел гораздо больше закатов, чем восходов. Да и вообще, природа воспринималась обычно, как нечто отстраненное. Если уж отдыхать, так в кафе или в ночном клубе, если ехать, то в европейский город, дома которого воспринимались лучше необлагороженных полей и лесов. Но вот сейчас почему-то обычный пейзаж воспринимался как нечто прекрасное, подобное которому никогда не доводилось видеть. Травинки вблизи окопа, ползущий по одной из них муравей, пролетевшая над полем какая-то небольшая птичка, стелющийся в низинах туман, розовое небо там, где скоро должно появиться солнце… Почему-то воздух вдруг стал необыкновенно вкусным, и хотелось дышать им полной грудью снова и снова. Даже мышцы, несколько побаливающие после спанья прямо на голой земле, и те радовали. Раз чувствуешь тело, значит, жив.
– На поле никому не высовываться. Не дай бог, обнаружат раньше времени! – Голос взводного на мгновение отвлек от открывавшейся дивной картины.
Лейтенант, сколько слышали бойцы, в свое время сразу ушел из армии, едва не по окончании училища, только призван был раньше многих, как офицер. Свое отношение к происходящему взводный не выражал, гонял доставшихся ему солдатиков, в разговоры же обычные не вступал, соблюдая начальственную дистанцию.
– Вот влипли, блин! – Слева раздался голос Сынка.
Однако мимолетный взгляд показал: к ситуации Максим подошел серьезно. Уже облачился в бронежилет, напялил увенчанную еловой веткой каску, а пока суд да дело, старательно насыщался выданным суточным рационом. Автомат лежит под рукой, запасные магазины – тут же, прямо образцовый солдат.
– Пока
