идеалу философии как любви к софии, как поиску истины, который постмодернисты находят несколько абсурдным. Характеризуя постмодернизм как антифилософию, я, однако, не намерен отвергать его [как незаслуживающее внимания]. Постмодернизм – это очень важное направление, оказывающее серьезное влияние на многих христианских богословов. Философия религии, разрабатываемая христианскими философами, изучавшими аналитическую философию, может быть понята как направление, в значительной степени прямо противоположное постмодернизму. Для постмодернистов христианские философы, все еще спорящие о том, каким образом защитить рациональность утверждения истины различных религиозных доктрин, кажутся несколько наивными. Однако в глазах философа место, отведенное для религии в постмодернизме – не более, чем сентиментальная привязанность к религиозным символам и ритуалам, лишенным метафизического и трансцендентального смысла, дающего им могущество и в первую очередь ответственного за вызываемую ими сильную эмоциональную реакцию.
Таково утверждение. Мне кажется, большинство моих читателей согласятся с ним, и нам не следует ходить далеко за доказательствами в его пользу. Утверждение, заключающееся в том, что сила власти религии над человеческим воображением, засвидетельствованная столь различными явлениями, как Исламская Революция в Иране и различные религиозные мотивы в современной американской художественной литературе, зиждится на притязания религии на обладание истиной в последней инстанции, истиной, лежащей далеко за пределами ее частных выражений в различных культурных контекстах. Вопросы о том, насколько верны такие утверждения, и насколько вообще разумно в них верить, являются ключевыми для современных дискуссий в философии религии. Хотя бы по этой причине скептицизм постмодернистов важен и требует ответа. Но помимо того, как сформулирован этот ответ, существует и другой вопрос – может ли постмодернизм предоставить философскую перспективу, в которой теология понимается более глубоко, или же, напротив, – он подрывает теологию отрицанием ее реальной связи с Высшей Реальностью? Христианские постмодернисты и многие, если не большинство, современных христианских теологов считают, что вопрос об истинности религиозной доктрины может быть сброшен со счетов без ущерба для религии, по крайней мере, без ущерба для протестантизма, поскольку евангелизм в большей мере сосредоточен на спасении, нежели на гнозисе (ма’рифа).
Это утверждение сомнительно по нескольким причинам. Во-первых, поскольку подавляющее большинство верующих в мировых религиях полагали и полагают, что их религии содержат важные утверждения относительно реальности. Любое отрицание важности религиозной истины является искажением религиозной мысли. Во-вторых, в исламе и в христианстве Высшая Реальность известна как Бог, и практическое, символическое и социальное измерения религиозной жизни направлены на подчинение и поклонение Богу, как средству спасения.
